С пятницы на субботу снилась красота неописуенная.

В мире только-только началась эпидемия и зомби-апокалипсис уже звонко застучал копытцами по мостовой. В полуподвальном помещении был офис нотариуса, там было мальчишек человека четыре, все канцеляристы жуткие. Я, чуя неладное, хватаю свою подругу за руку и волоку к ним туда прятаться. На улице смрадно воняет мертвечиной и паникой. Заколачиваем дверь наспех, переступаем порог, молча смотрим друг на друга. И тут я понимаю, что кто-то снаружи скребётся в дверь. Иду смотреть в щель, не дурак же... Оттуда сквозняк сильный, расстояние между дверью и косяком постепенно тает. Отчётливо запомнила, как ветер сильно дул в глаза и они из-за этого слезились. На девушке за дверью было шёлковое платье с красными маками. И отчего-то я решила, что это мама. Слёз не было. Я отволакиваю подругу ещё глубже в офис, запираем последнюю дверь: а она кажется такой тонкой, такой номинальной. Смотрю оценивающе на дверь, оборачиваюсь, говорю, мужики, надо другие двери наварить поверх этих, и тут наружная дверь распахивается, входит мама, приветливо, словно перед детьми в песочнице, садится на корточки перед порогом. С такой ласковой улыбкой на лице (какой у неё никогда я прежде не видела) она говорит нам «Привет!» и на манер первомайского флажка машет в воздухе чёрной косой.

И только в обед я узнала про Францию.