Feel so. So what?

По уши в машинном масле она ковыряется в моторе своей машины. Какой-то болт выскальзывает из рук, и падает через весь двигатель на пол. Жесть! Как его теперь доставать?! Малиновая в клетку рубашка задрана до локтя, но и это не спасает положение. Приходится откладывать в сторону гаечный ключ и ползти вниз. Вот он, родимый. Теперь можно все собрать до конца и проверить зажигание. Горячий от летней жары брелок ложится в руку, поворот – и машина завелась как надо. Она выбралась из салона, неловко хлопнув дверцей, потянулась наверх и закрыла капот.

Совершенно внезапно, вполоборота в ее губы врезаются мужские губы, прикосновение моментально перерастает в сопротивление и злой поцелуй. Широкие и теплые ладони мягко ложатся на плечи, скользят по спине, успокаивают и просят отключить разум и дать волю чувствам. Он толкает тебя к машине, и задевает за колесо – гаечный ключ, забытый под капотом, жалобно звякая, летит вниз.

Ах, так! Раз кто-то решил, что белая футболка ему не нужна, то можно стянуть грязные перчатки и сначала обнять за шею, а потом небрежно скользнуть уставшей ладонью на грудь. Поцелуй становится более размеренным и уравновешенным в эмоциях. И стоило только прерваться, как воздух разрезает вполне естественное «Какого черта ты вытворяешь?!». И снова попытка успокоить и уговорить на еще несколько поцелуев. Заметно осмелев от собственной наглости, ты дерзаешь начать игру на раздевание. Как грубо! Зато действенно.

– Это всё очень здорово, но ты не закрыл дверь гаража.
– Да кому оно надо…
– Мне. Шагом марш. – Выразительный кивок головы в сторону дверей.
– Вредная.
– А то. Есть у кого поучиться.

Ворчишь, поднимаешься с теплого тела и аккуратно, украдкой закрываешь дверь так, чтобы избежать металлического лязга и скрипа петель. С щелчком включается рассеянный верхний свет – лампочка ильича осталась единственным предметом старины в этих четырех стенах.

– Что с тобой? Ты сюда редко наведываешься.
– Захотелось с тобой увидеться.
– В таком положении?
– Тебе не понравилось?
– Ты не ответил.

Шумный вздох.

– Тебе обязательно надо все знать?
– Я все равно узнаю, только вариант будет полным и у тебя уже не будет преимущества подать события в нужном тебе свете.
– Мужики задумали бухалово на всю неделю вперёд. Я пас.
– И поэтому ты приперся ко мне? – Она приподнялась на локте, пытаясь по глазам заметить вранье. Нет, вроде бы чисто.
– Я подумал, что ты не будешь против хорошо провести это время со мной. – В его голос попал сахар. Какая гадость.
– Час-другой. Не льсти себе.

Она поднялась и начала одеваться. Майка-алкоголичка, поверх нее – рубашка. Стринги, джинсы, шпильки. Хвост в баранку и совершенно незаметно – смахнуть жуткую гримасу с лица. Жаль только, что никаким ацетоном не вытравить оскорбления из души.