Люблю я всё-таки эти запланированные и спонтанные трипы в прошлые жизни, которые у меня всё чаще получаются похожими на экскурсию по архитектурным достопримечательностям.
Закулисье — наше всё. 
На днях с коллегой, которая возглавляет музейную когорту региона, «оказались» на экскурсии в каком-то высоком особняке декора конца XVIII века. Тандем голубого и белого цветов кажется привнесённым, но лепнина была характерной. Пристрой был анфиладой помещений, в которых по современности располагались маленькие конторки и редакция журнала. Отчётливо помню промелькнувшее ощущение «как эти плебеи смеют приходить сюда каждый день и топтать своими башмаками этот паркет!». Переход от двери к двери был очень специфическим: двойные рамы контуров и кайма, похожая по цвету то ли на замутнённое зеркало, то ли на потемневшее серебро. Позже был приём у губернатора, застолье, на котором мне не нашлось места - организатор, сидеть и релаксировать не выйдет. И взгляд из окна на соседнее здание: мелкие световые окна, хоть и высотой в полтора этажа, сохранившиеся в оригинальном дереве с момента постройки.
Закулисье — наше всё.
Второй поход по прошлому подарил мне точку радости в ответ на вопрос «Ты так туда хочешь?». И моё страстное согласие, выраженное кивком головы. Господи, как мне улыбался этот лакей в ответ! Дело было накануне подготовки к какой-то большой пирушке. Всё традиционно: бал, беседы, попойка в отдельных комнатах. И я маленькая, на мне какое-то светлое струящееся платье с высокой талией. Прижимаю к груди квадратный альбом для рисования. Из центральной парадной залы два ответвления. Правая ветка лестницы остаётся у меня за спиной, я замечаю, что она покрыта зеркальной плиткой на два вершка от пола и до самого потолка. Спрашиваю у кого-то, стоящего за моей спиной: зачем это так сделано? Ответ: а это чтобы господа, поутру очнувшись, могли полюбоваться своим хмельным видом. За окном виднеются два экипажа, люди суетятся вокруг карет. Говорю, что хочу пойти туда - указываю на правую половину дома - минуя праздничную толпу через переходы для слуг. Ты так туда хочешь, спрашивает меня высокий лакей в белых штанах и красной тужурке. Он очень смуглый, худощавый, чёрные волосы уже тронуты сединой. Я искренне и страстно киваю головой. Он улыбается мне в ответ сдержанно, но глаза его сияют. Проскальзываю мимо него, взбегаю по лестнице - в этот момент двери комнаты-ротонды распахиваются на мгновение - оттуда льётся поток оркестровой музыки. Стены расписаны какими-то крупными фигурами людей в динамике, и это так похоже на Врубеля. Я сожалею, что так давно не видела его работ. Всё вокруг сияет нежным золотом, снежной белизной с пылью фисташкового оттенка. И я бегу ещё выше.
