Название: Мольбы о помощи Купидона
Автор: hoshi-hime
Ссылка на оригинал: www.fanfiction.net/s/5252920/1/Prayers_to_Cupid
Перевод: timros
Пейринг: 8059
Рейтинг: PG-15
Жанр: романс, драма
Отказ: всё принадлежит сами-знаете-кому )
Примечание: ООС, мат, критика - u-mail в вашем распоряжении.
Агрипина, тебе!
10 слёзных стенаний Гокудеры к Купидону.
Мольба 1.
Эй, Купидон, ты меня ещё не забыл?
Так вот.
Мы расстались.
Надеюсь, ты счастлив.
Сдохни, сука.
Гокудера.
Мольба 2.
Купидон,
я не горю желанием тебе писать. Да и когда мы только сошлись с Такеши – тоже не очень-то хотелось. Ками-сама, какими молодыми и глупыми мы тогда были!.. А сейчас всё это так... тяжело. Каждое слово даётся с трудом. И я просто... не могу. Я не хочу соединять слова в словосочетания, что-то согласовывать по падежам и склонениям между собой и прочая херь из этого же раздела синтаксиса и грамматики. Я не хочу следить чернилами по бумаге и смотреть – смотреть – на написанные мной же слова правды. Правды, которой я давлюсь. Правдой, от которой некуда бежать.
Как думаешь, мои молитвы будут услышаны? Валентин ведь стал святым, так что, это типа его обязанность – слушать, о чём ноют влюблённые неудачники вроде меня. Если он меня услышит, то и ты тоже должен, так ведь? Мы тут, грешные, на земле вечно о чём-то просим. О счастье, о радости, об избавлении от боли или... пожалуйста, не дай моей матери, отцу, сестре, брату, другу умереть, пожалуйста, пусть он/она будут жить и дальше радоваться жизни вместе со мной. Ведь я без них не протяну ни дня! Все эти эгоистичные просьбы ко Всевышенему, которого-то и нет. Так трогательно и вполне по-человечески. Я сам себе противоречу, ты только посмотри на это! Бога нет? Если Бога нет, то какого хера ты есть? Я ничего не знаю. Мне уже без разницы. Я несу очередной бред, а ты терпеливо читаешь его.
Курить хочется. Пачка слишком быстро закончилась. Вторая за сегодня. Знаешь, я ведь почти бросил. Года два тому назад я вообще перестал курить. Наверное, это потому, что я перестал использовать взрывчатку. Точно. Тсуна сказал, что пользоваться взрывчаткой в XXI веке в лучшем мафиозном клане Японии равносильно позору и заставил меня пересмотреть своё отношение к огнестрельному оружию, которое я до этого на дух не переносил. Но иногда руки сами тянутся смастерить очередную бомбу, и подорвать, да с таким размахом, чтобы полегчало после долгого, сволочного дня на работе... Вот как сегодня.
Он рад. Он рад, что я не пытаюсь покончить жизнь самоубийством и иногда даже улыбаюсь. Блять, видел бы он меня сейчас. Я потихоньку начинаю обмозговывать, как лучше уйти из этого грёбаного мира, где он меня больше не ждёт. Валяюсь на кровати, тупо пялюсь на белый потолок, в пачке осталась пара сигарет. Смешно, когда-то мы тоже были парой. Где-то рядом валяется опустевшая бутыль из-под джина. Или рома? В комнате застоялся воздух, прости, Купидон, мне как-то не до уборки. Я весь грязный, пожёванный этой жизнью, валяюсь прямо в костюме на кровати. И опять из-за Такеши. Блять, насмешка судьбы, не меньше!..
Мы вчера расстались, Купидон.
Расстались. Всё. Нас больше нет. Исчезли. Не существуем в природе. Всё, блять!
Так... Выдох. Вдох. Выдох. Спокойно.
Я не знаю, почему... Может, это я виноват. Может, меня в детстве так витиевато прокляли, что рядом со мной никто и никогда надолго не задержится. Да, это всё я виноват. Взрывной Хаято. Динамит с таймером: тик-так, тик-так, не подходите ко мне близком, иначе я взорвусь и не станет ни меня, ни тебя.
Блять, мы прекрасно прожили вместе пять лет. Особенно, последние два года. Ха-ха-ха. Смешно, правда? Ещё бы пару лет, и мы бы дотянули до семи лет. Говорят, семёрка – это счастливое число. А я всё и всех теряю, так и не добравшись до магии этой цифры. Да, я реально счастливчик.
Бля, надо ещё за бухлом сходить. Сидеть нормально не могу. О, я опять упал. Устал, как собака. И выть хочется.
В чём я ошибся? Где я неправ, Купидон? Если я и правда проклят, тогда да, я или мои предки действительно это заслужили. Ну, ведь проклинают за что-то, так ведь? Блять, я по-прежнему ничего не понимаю! Мы ведь всё равно расстались, и не важно, из-за чего.
Мы расстались, и я теперь опять один, как в самые худшие времена моей сволочной жизни. Ой, нет! Нет-нет-нет! Что я за бред несу! Я живу для Тсуны! У меня замечательный босс, который никогда меня не бросит, и которому я действительно нужен! Он ведь спас меня, когда ещё не знал, кто я такой. Я Тсуну люблю и уважаю, тут даже и сомневаться не приходится. Он - единственный. Он - моё всё. Да я за него умру, да я за него, а не за Таке...
Это было и не было... взаимно. Я чуть не оглох от собственного молчаливого крика. Почему рот открыть так трудно? Просто открыть пасть и проораться? Ведь должно же полегчать? Если бы я сразу на него накричал тогда, наверняка бы он отказался от этой дурацкой затеи и не ушёл бы. Чёртов идиот. Ебанутый на всю голову бейсбольный идиот! И не важно, что он больше не играет в бейсбол!
Лицо мокрое. Это что, с потолка капает? Прекрасно!
Взаимно, блять. Если бы я хотел с тобой расстаться, я бы это сделал на пру-тройку лет раньше, дебил. Но, почему же он... Почему я виноват? Почему я опять во всём виноват?! Почему всё так нечестно!... Хахаха! Боже, я прям как дитя малолетнее - говорю всякие глупости. Разменял двадцатку, а всё ещё помню, что есть такое слово "честно". Честно. Что может быть в жизни честного? Ничего. И я это точно знал. Дурак.
Он думал... Он думал, что я хочу расстаться с ним. Потому, что я никогда... никогда... не... Голова раскалывается. Он думал, что я...Как же он тогда это произнёс...
- Ты меня любишь?
Но у меня язык к нёбу прилип намертво. Дадададааа!
Я люблю тебя.
Но я не могу отделаться от назойливой мысли, что это делает меня... слабым. Одно только признание - и я слабак.
- Тебе со мной противно?
Что?! Ты сдурел, Такеши Ямамото?! Я разве когда-нибудь жаловался? Нет, ни разу! Закрой свой дурной рот и лучше помолчи!
- Ты так часто остаёшься до поздна и занят делами Вонголы, что мне кажется, ты просто... избегаешь меня.
Избегаю тебя?! Ты ёбнулся? Грибочков у своего отца в ресторане не тех скушал? Я не избегаю тебя, слышишь!
- Ладно, Хаято. Может быть, так будет даже лучше... Мне кажется, что так будет лучше для нас обоих. Кажется, пора поставить точку, пока дело не приняло дурной оборот.
Нет. Нееет, стоять! Не поворачивайся ко мне спиной, не уходи, Такеши. Пожалуйста! Не уходи, не бросай меня здесь. Не-бросай-меня-зде...
- Я люблю тебя, Хаято. Просто хочу, чтобы ты знал.
... милостивые боги, почему я всё это время молчал? Почему я тупо кивал головой, молча соглашаясь с ним? Почему так покорно взошёл на этот эшафот? Почему я молча смотрел, как он развернулся и ушёл... от меня? И я ведь ничего не сделал... НИЧЕГО, ЧТОБЫ ЕГО ОСТАНОВИТЬ.
Я не смог заставить себя сдвинуться с места и наорать на него за такую откровенную хуйню, которую он только-что сейчас тут наговорил! И сказать, непременно сказать, что я его люблю. Очень сильно люблю. И что не избегаю и не бегаю от него, отговариваясь делами семьи. И что он сильнее меня, и мне не... не противно всё-таки признать себя слабаком перед ним. Он ведь этого так хотел! Он не из тех, кто сдаётся при первой же трудности. Если он меня и правда любит, он бы доконал меня, но услышал то, что он так хотел услышать. Ведь добился он своего, когда уломал меня на всю эту бодягу много лет назад? Уговорил же!
А, нет... На донышке осталось ещё немного джина - ленивым глотком добить бутылку, отбросить куда подальше, так, чтобы она не раздражала пустыми блёклыми стенками, не напоминала, что у меня на сердце такая же пустота. Ой, а я опять передумал. Размахнулся изо всех сил и швырнул её в стену, да так, что брызги стеклянные дождём и рикошетом чуть ли не по глазам. Так хдоров и так звонко! Видишь, Купидон? Мне не скучно. И мне не одиноко. Со мной почти сотня осколков: бликуют, светятся, скалятся тонкими улыбками.
Выдох. Задержать дыхание. Закрыть уставшие глаза холодными руками. Чёрт, да они трясутся. Лицо почему-то до сих пор мокрое. Мне показалось, с потолка не капает.
Я виноват. Только я. Без вариантов. Столько пафоса - готов убить сам себя за это. И это я ещё претендую на статус правой руки Тсунаёши. Да как я посмел его опозорить таким отношением... Как-то раз он сказал, чтобы я не сомневался в себе. Интересно, а моя мать... хотела покончить жизнь самоубийством? Или сделать аборт - убить меня в самом зародыше, зачатке, когда ещё была беременна? Ну, она ведь понимала, что делает. Залететь от женатого мужика, у которого уже есть семья и ребёнок. Интересно, а если бы я вообще не появился на свет? Многим бы людям было бы легче, а некоторым вообще бы посчастливилось выжить. И тем не менее...
- Не сомневайся в себе, Хаято. Ведь ты же здесь, с нами. Она родила тебя, и ты должен с честью принять её выбор.
- Её выбор?
- Она дала тебе жизнь. Материнское сердце никогда не ошибается.
Я не могу... и не хочу идти против её воли. Я живу. До сих пор. Без неё. Надеюсь, она действительно понимала, что делает. Ведь, дав мне жизнь, она лишилась своей. Глупая-глупая женщина.
И ещё этот глупый-глупый придурок... Ладно, он-то не виноват. Мне нужно быть более уверенным в себе и только. Я ведь живой, я тут.
Знаешь, очень хочется бросить всё это нахер. Вот просто: взять и бросить. Но я не могу. Не могу, не хочу и не буду. Мне нужно жить дальше. Хотя бы для Десятого. Опять пафос и несущественная мотивация. И я снова увижу завтра утром эту дурацкую улыбку, опять примусь за бумажную работу, утоплюсь в приступе трудоголизма... как будто ничего и не было... Это непозволительная роскошь, чтобы он знал, насколько мне плохо без него. Логика, конечно, у меня хромает. Моё личное счастье - ничто по сравнению со счастливым существованием семьи Вонгола. Я винтик в этом чудесном, слаженном механизме. И, положа руку на сердце, не я ли так хотел, чтобы он наконец-то нашёл себе бабу и трахал её, а не меня? Чтобы я мог полностью погрузиться в проблемы и нужды семьи, и не отвлекаться на него постоянно.
Хочу забрать эти слова и желания обратно. Обратно, я сказал!
Меня всё так достало. Люди... достали. Люди, отношения между ними и вообще.
Купидон, держись от меня подальше. Не надо больше меня ни во что впутывать, ладно?
Я не хочу снова влюбляться - Такеши мне было достаточно.
Теперь, когда я снова один, можно смело и без оглядки заняться делами семьи. Решено!
Ну вот, а теперь, позволь мне с тобой попрощаться.
Спасибо, чтот отправил псу под хвост столько лет моей жизни.
Не, ну правда ведь, Купидон.
Спасибо за то, что навязал мне эти чёртовы отношения, которые мне ни даром, ни с приплатой не были нужны.
Спасибо за то, что заставил меня влюбиться, а потом отобрал всё это у меня.
Прими мою благодарность и... исчезни из моей жизни вместе с ним.
Прощай.
Мольба 3.
Купидон.
Знаю-знаю, я вроде как уже поставил точку в нашей переписке года два тому назад. Я всё прекрасно помню.
Но сердце всё равно осталось там. Блять, я сошёл с ума.
Я разговариваю со стеной уже третий час подряд.
Он женится.
Мольба 4.
Эй, Купидон.
Я схожу по нему с ума. Серьёзно. Ощущение такое, будто на сердце играют как на твоей арфе: дёрг за струнку, дёрг за вторую... И больно, и мелодия приятная. Что со мной, а?
Ты опять за свои проделки взялся?
Решил наверстать упущенное и добить недобитых?
Поздравляю, ты вырос до нового уровня кретинизма!
Полгода после нашего расставания. Я занимаюсь копированием. Система внутренней документации приведена почти в идеальный порядок. К моей работе невозможно придраться - ни единой погрешности. Для меня всё обрело новый смысл. Теперь я целиком отдаюсь работе и семье. Эта мысль поддерживает меня. Мы продолжаем жить: все вместе. У меня нет времени, чтобы чахнуть без Такеши. Есть работа, и я должен её сделать. Периодически я стал забывать поесть и, как следствие, сильно похудел. Бьянка пыталась мне таскать какую-то еду, но ты же сам помнишь, что и как она готовит... Со сном тоже начались перебои, но это не так страшно.
Чёрт возьми, я до сих пор жив и здоров. И помирать не собираюсь. Но иногда, на границе между сном и дрёмой, я вижу его лицо. Поэтому, я стараюсь загружать себя максимальным объёмом работы, чтобы прийти домой и сразу отключиться. Всё, что угодно, лишь бы не видеть его лица вновь. Иногда я засыпаю прямо на рабочем месте. Это самый лучший вариант - утром точно не опоздаю. К тому же, просыпаться в тёмном офисе, когда вокруг блаженная тишина - это приятно.
Всё было просто замечательно, но! На этот раз пробуждение было кошмарным. Я проснулся от того, что кто-то склонился надо мной и трясёт за плечо. Приятная тяжесть руки сделала своё дело - я разлепил веки. Ох, и зряяя я это сделал... Это был он. Внимательно, сосредоточенно смотрел на меня. Я спросонья чуть не заорал - нельзя же так с людьми! Моментально сбросил его руку с плеча: даже через пиджак его прикосновение обжигало. Первое за полгода. До этого были скомканные рукопожатия во время официальных встреч. Да, пожать руку - просто. Но куда в это время деть свой неприкаянный взгляд, когда вы - непонятно кто друг другу, хоть и всё давно сказано-решено. Ужасно неприятно. Тяжелее всего дались попытки вести себя нормально, так, чтобы остальные ничего не заметили. Продолжать играть в друзей на людях, врать всем подряд. Всем. Десятому в том числе. Чёрт, с Десятым всё было гораздо сложнее, чем с остальными. Мне приходилось с каменным выражением лица стоять и докладывать ему о достижениях нашей семьи так, будто ничего и не было, будто у меня не вынули душу и жизнь прекрасна и удивительна.
И вот она, воля случая во всей красе. Я отодвинулся от него подальше, сгрёб в центр все бумаги, на которых я недавно так сладко дремал. А в голове в это время кто-то немилосердно запустил потрёпанный жизнью патефон со слезливой пластинкой про большую и светлую любовь до гроба. От волнения и недосыпа меня начало мутить, но я взял остатки воли в кулак и ...
Я: А ты как хотел? Я работал, мог бы постучаться, между прочим!
Он: Ты теперь работаешь во сне? Умён не по годам, Хаято.
Я: Ты чего припёрся?
Он: Повидаться пришёл. Ты как-то нездорово выглядишь в последнее время...
Я: Отлично. Спасибо, что заметил. А теперь, если ты не против...
Он: У меня девушка есть.
Вот так вот, запросто. Сказал - как отрезал. Ощущение, будто Джек Потрошитель вырезал внутри всё и сразу - знакомо? Если нет, тогда только рад за тебя, Купидон. Сердце сжалось в ледышку, задумалось: стоит ли и дальше биться в груди такого придурка, как я или больше не мучиться? Внутри меня начался ад в миниатюре. Но Такеши знать об этом совсем не обязательно.
Я: Замечательно.
Он: Правда?
Я: А ты ещё и сомневаешься, идиот несчастный?!
Он: Ну, вообще-то...
Я: Это был риторический вопрос. Отвечать не обязательно.
Я прижимаю ладони кпрохладной поверхности стола. Меня... ломает. И я ничего не могу сделать. Хочется пнуть себя, сделаться вдруг сильным и всезнающим, нацепить маску философствующего человека и спокойно с ним попрощаться. Никак.
Он: Просто хотел сказать тебе. Он такая клёвая и я... эй, мы же друзья, да?
Он улыбался. Он как всегда улыбался. "Она". Такеши, ты убил меня своими же руками. Прямо в этом офисе. Убил.
Я: ... конечно. Мы уже говорили об этом. А теперь уйди, мне надо работать.
Он: Хаято, я...
Я: Вон отсюда.
А он так на меня посмотрел, что мурашки по коже. Я отвернулся и больше не смотрел в его сторону. Смог оторваться от документов только когда он закрыл за собой дверь. Потом я ещё очень долго приходил в себя. Хотелось крушить и ломать всё подряд. Купидон, скажи, как я продержался без него эти полгода?! Как?! Я удивляюсь сам себе. И это после пяти лет, после всего того, что между нами было. Слышать ничего не хочу! От тебя, Купидон, в первую очередь! Я так надеялся, что это закончится. А наши дни порознь всё длятся и длятся. Я так хочу, чтобы у него не сложилось, не срослось, не спелось с этой девицей! Потому, что... Да не важно почему. Просто, я так хочу!
Блять, не могу! Всё достало. Нужно найти выход. Придумать что-то. Голова раскалывается. С чего начал, тем и закончил, как говорится. Я впервые не в состоянии самостоятельно справиться с проблемой.
Мольба 5.
Эй, Купидон...
Вчера вечером ходил к ним на знакомство с роднёй. Напился. Испытал массу приятных ощущений. Все были так счастливы, буквально источали радость. А попробуйте почувствовать, что испытал я. Весь вечер лицезреть эти счастливые рожи. Женатые парочки ходят под ручку, демонстрируют свою нормальность и социальное благополучие. Подходят к Такеши с его невестой (ну за что мне это, за что?!), благословляют, желают счастья в браке. А мне остаётся только быть вежливым сторонним наблюдателем, случайно попавшим на этот праздник жизни.
Он пытался выцепить меня взглядом с другого конца приёмной залы. Я демонстративно его игнорировал. Гипнотизировал взглядом джин. Лёд, позвякивая, таял в бокале. Один, второй, третий. В баре оказалось так удобно сидеть. А что? Я вёл себя прилично, ни к кому не приставал. И даже хлопал, когда надо. Смеялся, когда надо. Короче, я вполне удачно вписался в обстановку.
Ой, Купидон, а знаешь, что самое смешное?
Короче! Когда народ стал потихоньку отходить от официальной части поздравления, он как чёрт из табакерки вынырнул откуда-то слева и попросил меня быть шафером у него на свадьбе. Ага. Круто, да? Он хочет, чтобы я стоял рядом с ним, улыбался, как распоследний идиот, и, наверное, радовался за его счастливое, нормальное будущее с женой и толпой маленьких Такеши-младших. Смотреть внимательно, запоминая каждый жест, движение, вздох, особенно, когда он будет неторопливо надевать колечко на её изящный тонкий пальчик. Она ведь девушка, с ней же удобно. И целовать её можно где угодно и почти как угодно. В моей голове одна за другой всплывали картинки с тематикой традиционных бракосочетаний. Они с Хикари уже всё обсудили и она с ним согласна - традиционная свадебная церемония подходит им в самый раз. Конец цитаты.
Я не сразу сообразил, что ему ответить - словно в глотку кто-то щедро налил свежего бетона. Губы не хотели говорить. Они протестовали. Отказывались. И я - вместе с ними. На ум пришла одна-единственная фраза, что я обязательно подумаю над его предложением, встал и ушёл от него подальше. Я не могу физически находиться рядом с этим бейсбольным идиотом. Я шагнул в темноту улицы и жадно потянулся за сигаретами. Сделал две глубокие затяжки. Дым запутался в волосах, манжетах рубашки. Ноги подкашивались и не хотели больше носить меня по этой чёртовой земле. Кажется, я просто устал.
Меня нашёл Десятый. Подошёл, просто положил руку на плечо. Помню то время, когда я ещё был выше него. Он улыбнулся мне. Он просто молча улыбнулся мне. Он знает. И всегда всё знал. А ему и не надо было ничего говорить. Он просто знал. И чувствовал, как меня перемалывает этими лопастями завертевшейся подготовки свадьбы Такеши. Ками-сама, Десятый всё знает. Знает, что... Да всё! Ну да, как он мог упустить из виду нас тогда и сейчас. Он ведь Десятый, глава семьи. Он должен понимать, или хотя бы догадываться о нелицеприятной правде. А мы так старались его не волновать, не доставлять ему беспокойства за нас. Прямо как малые дети. а он всё знал.
- Хаято, знаю, как тебе сейчас тяжело. Попытайся порадоваться за него. Хотя бы чуть-чуть. Мы - твоя семья. И мы тебя любим всё равно. Пожалуйста, улыбнись, - с этими словами он некрепко сжал моё плечо и вернулся в дом Сасагавы.
Я не чувствовал опьянения. Просто ступор и дикая усталость. Сигарета сама по себе выпала из пальцев на каменный пол. Я моргнул. Думал, что соринка в глаз попало. Мало ли: ветер, улица. Нет, не соринка. Больно, блять, больно, слышите?! Боль не утихала ни на секунду, даже когда я вернулся и сказал Такеши, что согласен быть шафером. Сохраняя остатки вымученной улыбки на лице, я стерпел его крепкие объятия и радостный ор на всю гостиную, что его замечательный друг Гокудера-кун согласен быть у него шафером. Радость Такеши гости поддержали вежливыми аплодисментами.
Больно. Хочется убиться и побыстрее.
Давно я тебе не изливал душу, Купидон. Это почти как лихорадка. Я не могу без него, схожу с ума, вою по полнолуниям и не только. Сердеце отказывает соблюдать правила ритма и скачет, как бешеное, стоит только о нём вспомнить. Эта свадьба меня доканает.
Не может быть, чтобы я вё ещё любил его. Просто не может быть такого по определению. Прошло слишком много времени. Я не хочу даже думать об этой подоплёке в моём поведении. Но вопрос так и не находит однозначного ответа: может быть, я всё ещё ... Да, я ревнивец. Но, это какое-то другое чувство. Я пока не смог точно его распознать, но оно по своей сути тяжелее ревности. Глубже и основательнее. это не отвращение, которое я испытываю к его "возлюбленной", это не давящее беспокойство, когда он кладёт руку на моё плечо, и это не колкая ледяная горечь, растекающаяся по венам, когда я смотрю на календарь и отмеряю дни до их свадьбы. Нет, это что-то другое. На глаза падает пелена и я больше ни о чём другом думать не могу.
Хотя... Десятый сказал мне, чтобы я порадовался за Такеши. Хорошо, я постараюсь изо всех сил. Я заставлю себя улыбаться, как я делал это раньше. Как-то раз он мне сказал, что я слишком мало улыбаюсь. Нам тогда было... погоди... 18?! Мы валялись днём, просто так, от нечего делать. Он пристроил свою бестолковую голову у меня на животе, а я запустил руку в ежик его волос.
- Ты слишком редко улыбаешься.
- О чём это ты, придурок? - я улыбаюсь, но он не видит этого.
- Ты улыбаешься для Тсуны. Ты улыбаешься для меня, не при людях, конечно, - он ржет, я шпыняю его за это коленкой.
- Заткнись, скотина.
- Но ты не улыбаешься просто так. Гоку, что с тобой?
Я не знал, что и как ему ответить. Я просто лежал и смотрел в потолок, ерошил его волосы и пытался задуматься над его вопросом. Что бы ты ему ответил, Купидон? Наверняка бы ты придумал что-нибудь путное, а не то, что выдал я.
- Ничего. Всё в полном порядке. Я улыбаюсь, когда мне надо, в отличие от некоторых бейсбольных идиотов.
- Значит, у тебя все улыбки... особенные?
- Нет, я не это имел в виду.
- А я для тебя не особенный?
Я дал ему хорошую затрещину, чтобы впредь таких глупостей не говорил. Он ловко перевернулся, уткнулся носом в мой живот и хохотал, хохотал как сумасшедший, пока не заразил своим смехом меня. Мы свалились с дивана на пол, долго валялись, обнимая друг друга, пока так и не уснули.
- Ненавижу вспоминать. Ненавижу...
Ветерок. Моя голова раскалывается. Кажется, я самую малость перебрал. Хотя, о некоторых проблемах я всё же успел забыть.
Помню, как я с ней впервые встретился. Красивая кукла, воспитанная, грациозная, в меру ядовита: такой она была. Я возненавидел её сразу же, как только увидел. Она висела у него на руке. Вцепилась мёртвой хваткой. Боялась произвести плохое впечатление на его коллег по работе и на его друзей.
Интересно, что бы она сказала, если бы знала, кто он на самом деле?.. Что он в мафии. Что он принадлежит семье Вонгола. Что он убийца. Наёмник. Киллер. От рождения.
Интересно, он ей сказал, что до знакомства с ней он трахался с парнем целых пять лет и его всё устраивало? и что девственность он потерял с тем же парнем в 15 лет. И что он признался ему на самый романтичный день в году - День святого Валентина. И приставал к нему до тех пор, пока тот не сдался. Спорю, что она не знает таких подробностей про своего драгоценного Такеши. Мне вдруг захотелось всё это рассказать ей, не церемонясь с подбором слов и выражений. Меня посетило это желание как раз в тот момент, когда я сжал её руку в знак приветствия и представился другом Такеши. Но я смолчал. Да, я мразь, но мразь с понятиями.
Так похоже на типичное, будничное задание: хранители, Десятый и масса приглашённых гостей. Десятый, Сасагава, Ламбо, И-Пин пытались хулиганить, но их всё время одёргивали. Докуро, Хибари, который почему-то сидит рядом с Дино. Стоп, а он-то что здесь забыл?! Потом Такеши, Хикари и я рядом с ней. Обычный званый ужин с друзьями, а не коллегами по работе. Уже через десять минут хотелось лезть на стенку от скуки. И нереальности всего происходящего. Нервы не хотели успокаиваться, тревожность нарастала с каждой минутой. И к этому всему довесок из нескольких орущих детей. Ками-сама, а вечер только начался...
Хикари решилась завести разговор со мной.
- Наверное, ты Хаято, - сказала она и сверкнула глянцевой улыбкой, - Он так часто говорит о тебе.
Такеши сказал то, Такеши сказал это. Заткнись, ужасная женщина! Или я сам тебя заткну. Навсегда. Но я вытерпел её щебетание до победного конца. Затем, пожелал спокойной ночи Десятому, Сасагаве, короткими кивками попрощался с остальными и свалил оттуда как можно быстрее… за новым блоком сигарет. До квартиры я добрался только, когда скурил одну пачку.
Я ненавижу её. Ненавижу, потому что она смогла сделать его счастливым. Мне снисходительно позволили сделаться сторонним наблюдателем - как же это унизительно! Я ненавижу люто всё, что связано с этой Хикари. И с каждой минутой нашего пребывания под одной крышей, я ненавижу её больше и больше. Когда она подходит к Такеши… Особенно, когда она подходит к Такеши. Когда они становятся образцом «единого целого». Теперь Такеши не может по определению быть только Такеши. Теперь он «Такеши+Хикари». А раньше было «Ямамото+Гокудера». И это было правильнее. Одно слагаемое выпало, на его место пришло другое. Когда же я сдохну?..
Ненавижу. Ненавижу. Всё по-прежнему. Они помолвлены, и свадьба должна состояться… через сколько там? Месяц? Да, через месяц. И я буду как примерный мальчик стоять рядом с ним, передам ему колечко, и он сможет со счастливой мордой лица взять её в жёны.
Я не смогу. Я не справлюсь. Нет, я просто этого не переживу. Я не могу, но я обещал ему. Десятый ведь просил порадоваться за Такеши. Ладно, Хаято, улыбайся. Улыбайся даже сквозь слёзы, сука. Ты это заслужил. Блять, да это нечестно! Нечестно, нечестно, нечестно!
Купидон, я ненавижу и презираю тебя больше, чем эту несчастную женщину. Не знаю, как мне дальше жить с такой болью. Помоги мне сойти с ума – может, полегчает? Всё это… Всё. Я сдаюсь.
Мольба 6.
Эй, Купидон!
Помнишь, как я тебя костерил за все твои проделки?
А помнишь тот день… вот, наверняка опять ты постарался! День был замечательный. Нам тогда было где-то по 19 лет, кажется.
Мы выехали за город. Он партизанил всю дорогу и молча вёз меня куда-то, пока я изводил его своим нытьём и скулежом. У меня работы осталось невпроворот, а этот бейсбольный придурок так беспечно тратил моё драгоценное рабочее время. Но Такеши Ямамото отличается не только умом и сообразительностью, но и упорством. Иначе, не сидел бы я тогда с ним в одной машине, и не ехал бы с ним к чёрту на рога, чтобы увидеть…
Короче, мы ехали весь день, и я даже не мог прикинуть, сколько времени нам осталось до конца поездки. Я постарался сделать эти несколько часов просто невыносимыми: ныл, как мне скучно и прочее. А он легко посмеивался, успевал легонько поцеловать меня в щёку. Я сумел его довести до точки, он остановил машину, я ударил его в плечо, сказав при этом пару ласковых. Не забыл упомянуть и его умственные способности. А ему опять смешно. Он тогда сказал, что я очень милый, когда вот так без малейшего зазрения совести ною и выматываю нервы людям. А я ему говорю: да ты на себя посмотри, придурок! Ками-сама, что это я… Этого ведь больше нет. А потом мы всё-таки приехали. Блять, он тащил нас через всю страну, чтобы полюбоваться закатным солнцем на море. Убью, гада!
Это было слишком романтично даже для меня, Купидон.
И я смирился со своей участью на ближайшие три-четыре часа. Стянул носки, обувь оставил в машине, и спустился по тёплому песку к воде. Шипящая морская вода лизнула кончики ступней – я непроизвольно улыбнулся. Такеши подошёл ко мне, взял за руку и не отпустил даже когда я сказал, что это слишком опрометчиво: нас могут увидеть. А ему было пофигу.
Ему всё было пофигу, потому что это была моя рука. Потому, что это я был рядом.
- Не смотря ни на что…
- А? Ты что-то сказал?
- Не смотря ни на что, Хаято Гокудера, я всегда буду любить тебя.
Ну как, как он умудряется вкладывать в такие простые слова столько… нежности?
- Даже если жизнь разведёт нас по разные стороны баррикад, я всё равно буду любить тебя и только тебя.
- Заткнись ты, что ли… Милое обещаньице, идиот. А теперь попробуй его сдержать, - я улыбаюсь. Я по-настоящему улыбаюсь. И это так здорово. Конечно, с оттенком неловкого смущения, но всё же.
Чёртовы воспоминания. Я ведь тогда выдержал его прогулку по пляжу за ручку. Он так и не отцепился от меня до тех пор, пока в машину не сели. Мы долго смотрели на догорающее солнце, а потом поехали в какой-то отель. Настроение было шкодливо-весёлое, и мы даже устроили небольшую перепалку из-за ключа от комнаты. А ещё, мы специально поиздевались над администратором, и попросили номер с двуспальной кроватью. Бедолага залился краской по самые уши. Так ему и надо – не будет больше задавать глупых вопросов.
Мы трахались всю ночь на пролёт. Я сейчас даже подсчитать не берусь, сколько раз тогда было. Пару раз было на кровати, а потом ещё в душе, на ковре - об который я благополучно стёр себе спину и колени - потом у стены (два или три раза - не помню). Стоя, лёжа, на четвереньках, я на нём сверху. Мы трахались буквально от заката до рассвета. Долго валялись перед распахнутым балконом на лёгком утреннем ветерке. Где-то в полдень поехали обратно в Намимори. Я едва ли мог нормально ходить. Хромал, как больная лошадь, за что и собрал всю коллекцию странных взглядов своих сослуживцев. Но мне тогда было откровенно по херу. Потому что разврат, устроенный Такеши вчера ночью - это лучшее воспоминание в моей жизни. Честное слово. До меня вчера как-то вдруг дошло, что я люблю этого придурка и полюбить кого-то другого в этой жизни не смогу. Знаю, глупо всё это, но... оно так и есть. Задница болела нещадно, и, Ками-сама, эту сладкую боль воспоминаний я не забуду никогда.
Да, я-то помню. А вот он, кажется, забыл.
Пойду, ещё покурю. Вот засада, только одна осталась. Ладно, потом ещё за куревом схожу. Только эту докурю, и сразу же! Блин, куда зажигалка делась? А вот, нашёл.
Затяг. Прекрасно... Никотин снова раскрывает мои лёгкие.
Я слышал, как Хикари шушукалась с Сасагавой за каким-то очередным невыносимым совместным обедом. Они тихонечко перешёптывались и сверкали своими бестолковыми глазищами из-за бокалов вина. Курицы, блять, а не леди. Кто их вообще сюда пустил?! Они негромко переговариваются, рядом почти также негромко переругиваются И-Пин и Ламбо. А мне-то что? Мои моральные убеждения давно пошли на дно. Продолжаю интеллигентно ковыряться вилкой в феттучини и слушаю, о чём они говорят.
Оказывается, он никогда не возил её на море. Моё сердце сделало кульбит и вернулось обратно. Помнишь, Купидон, я очень давно тебе рассказывал, как моё сердце прыгнуло до небес, когда он прикоснулся к моей груди? Ощущение было очень похожим.
Выдохнуть. Успокоиться. Вдохнуть. Где-то тут была пепельница...
Он ей сказал, что не очень любит море. Обе состроили недовольные гримасы, мол, Ямамото, ты совсем дурак и ничего в этой жизни не понимаешь. Я сижу тихо-мирно рядышком и делаю вид, что меня здесь вообще нет. Ему нравится дождь, говорит Хикари, тогда, почему ему не нравится море? Не понимаю, она пожимает точёным плечиком. Он постоянно переводит разговор на другую тему и говорит, что с морем у него связаны горькие воспоминания.
Ура, пепельница нашлась.
Я встал. Купидон, ты только представь себе: я поднялся, и ударил по столу так, что зазвенени все столовые приборы. На меня все выставились: кто-то непонимающе, кто-то с недовольством, а кто-то с немым вопросом в глазах. В зале тишина и молчание. Я извинился перед ними и вышел.
С каждым днём у меня всё лучше и лучше получается не вспоминать о нём и о том, что было между нами все эти годы. Ну... Мне бы всё равно пришлось учиться жить заново. Без него. Улыбайся, Хаято. Улыбайся, сука. Раздели его радость. Ну вот я и улыбаюсь. Хотя бы внешне. Внешнее - это внешнее. А мой внутренний мир не трогайте, не прикасайтесь к моим воспоминаниям. Пока они думают, что я рад за него - всё нормально. Никто не должен знать о том, что у меня внутри происходит на самом деле. Никто не должен обо мне волноваться.
Как, например, моя сестра. Зуб даю, она всё знает о нас с Такеши с самого начала. Но она - далеко не Десятый. А он-то всё знает наверняка. И наверняка понимает все мои мучения и страдания. Но я сильный. Мне не нужна сестра. Мне не нужен этот бейсбольный идиот. Я вполне самостоятельный, взрослый человек. Я могу справиться с этим самостоятельно. Всё, что нужно - немного времени, и я смогу полностью восстановиться. А Десятый только будет рад за меня.
Эй, Купидон... Ты мне не подскажешь? Совсем крохотную подсказочку не дашь? Я вот тут сидел, думал... Сколько длится "немного времени", если я до сих пор думаю о нём?
Мольба 7.
Купидон,
он куда-то пропал.
Женат две недели и уже... пошёл налево?! Он хотел какую-то миссию перепоручить Хибари, потому что ему, видите ли, не хотелось сверкать свежими бинтами на свадьбе. А теперь он куда-то пропадает, вот так запросто! Взял и исчез! Какого хера его на героизм и глупости потянуло?! Он что, реванш решил взять за отсутствие адреналина на протяжении двух недель? Наверстать упущенное захотел, придурок чёртов?!
Мне не стра... блять, мне сташно. Пожалуйста, пускай с ним всё будет в порядке. Купидон, услышь меня. Я умоляю тебя. Знаю, ты не Ками-сама, но я тебя умоляю. Ты не вершишь наших судеб, но нас с Такеши ты ведь как-то свёл. Это ли не Судьба? Хочешь, я встану на колени и буду со слезами на глазах умолять тебя позаботиться об этом бейсбольном идиоте, лишь бы он жив остался?! Хотя, я и так реву в три ручья как последняя девица... Смотри! Я падаю на колени - блин, полы холодные - я стою и умоляю тебя!
Пусть с ним сейчас всё будет в порядке! Пусть он не нахватает пуль! Пускай жив останется, придурок! Умоляю...
Мольба 8.
Купидон,
всё, можно немного успокоиться. Нашёлся он – на миссии, скотина безмозглая. На той самой, которую хотел спихнуть Хибари. Докуро видела, как он уходил на задание. А ещё она сказала, что он чуть не снёс двери на своём пути. Взбешённый. Помятый. Купидон, ты что с ним сделал? Почему довёл его до такого состояния? Ты вроде как отвечаешь и за его брак теперь, или я чего-то не понимаю? Ну валяй, давай, его пристрелят на задании, все так обрадуются!
Как будто мне есть до этого дело!
Бляя…
В комнате холодно. С какого хера? А, точно. Я же ещё не уходил с работы. Повсюду экраны компов и камер слежения. Тогда почему холодно, ведь всё включено и исправно работает? Откуда мне знать. Всё равно рядом никого нет, чтобы спросить. Сижу тут, как истукан, пялюсь в монитор и жду, когда он выйдет на связь. Как бы мне хотелось, чтобы он не попался мне сейчас под горячую руку – уебу на месте, прибью сам, если его ещё не убили.
Ками-сама, у нас огромный штат, тогда почему здесь сижу я?! Почему бы той же самой Докуро не посидеть пару-тройку суток в ожидании сообщений от этого придурка? Или Рюхею, он ведь тоже соображает в технике.
Мда. Между мной и остальными членами Вонголы есть одно существенное отличие: они – не правая рука Десятого. На их плечах не лежит ответственность за всех хранителей. Соберись, Хаято. Ты должен быть сильным. Не время миндальничать и расклеиваться только из-за того, что какой-то придурок психанул и свалил на опаснейшую миссию весь на нервах. Соберись. Ты должен выполнить свой долг перед семьёй и Десятым. Ты просто обязан это сделать. Речь идёт не о нас с Такеши, а о Такеши Ямамото, хранителе Дождя. И только. А ты, как правая рука Десятого, должен проследить, что бы тот не насобирал неприятностей на свой тощий зад.
Картинка размытая. Ей богу, надо было поставить камеры лучшего качества.
Какого я ещё разговариваю с тобой, Купидон?
Потому, что это менее пафосный вариант, чем беседы с самим собой вслух? Ну да, мысленно разговаривать с кем-то в твоей голове, кто тебя даже не слушает. Это не пафосно, ни разу!..
- Да, почти. Я помогу, ладно? Тогда договорились. Вечера!
Это кто? Женский голос. Но это не Хикари. Дверь открылась и на пороге…
Сасагава?
- Ой, Хаято, ты всё ещё здесь?
- Да, я здесь. А где мне ещё прикажете быть?! Жду, когда этот придурок прозвонится.
- А, понятно. Ну, я просто Тсуну искала, но раз его нет, то я поеду сразу к Хикари…
- Она в курсе? Если она хочет помочь с поисками Такеши, то пусть лучше сидит дома. Всё равно, она ничего не узнает. Это же мафия, а не «казаки-разбойники».
- А? Нет-нет, Хаято, ты неправильно понял… - она грустно улыбается. Да что здесь вообще происходит?! – Хикари не знает про Волнголу. Я ей помогаю вещи собрать и перевезти их…
Она вздыхает. Эта чёртова клуша Сасагава вздыхает! Стоп.
- Что значит, собрать вещи? Они переезжают? – старательно делаю вид, что мне это малоинтересно. Раз уж этот придурок не выдал семью, то пусть делает всё, что хочет.
- Э… Не знаю, должна ли я тебе об этом говорить…
Сколько можно блеять, стоя у меня над душой?! Не беси меня, женщина!
- Тогда не говори, если не хочешь. Твой выбор, - я отвернулся от неё и с умным видом уставился в монитор.
- Наверное, ты уже знаешь, - я слышу, как она отходит к двери, - они расстались. Я точно не знаю, почему. Спокойной ночи, Хаято, - говорит она, и закрывает дверь.
Ох ты ж ёпт! Полоснуло прямо по сердцу. Отдалось в горло. Тихо, тихо, Хаято. Молчи! Не орать, я сказал!
Сжимаю кулаки, выпрямляюсь. Не хочется, но я закрываю глаза и считаю до десяти. Вдох-выдох. Спокойствие. Только спокойствие.
Чтоб ты сдох, гадина с арфой! Чтоб ты стрелами своим подавился на завтрак! Блять, нельзя же так над людьми издеваться?! Думаешь, раз ты в перьях, белый и пушистый, то тебе всё можно?! Я что, игрушка, чтобы так со мной поступать?! Я только для этого гожусь? Тебе что, там на небесах так скучно?! Ну да, точно! Тебе было скучно, и ты решил повеселиться самую малость – взять и разрушить жизнь одного простого итальянского паренька Хаято Гокудеры. Как же я тебе ненавижу! И тебя, и его! Обоих ненавижу! Спасибо, что превратили мою жизнь в один сплошной кошмар!
Закрыть глаза ладонями. Выдохнуть. Вдохнуть немного. Успокоиться. Не плакать.
Я ненавижу тебя, слышишь?! Ненавижу! Тебя, Ямамото!
Где этот чёртов микрофон?! Рьяно хватаю его со стола, вскакиваю на ноги и ору – ору, что есть мочи – может, хоть так удастся достучаться до идиота Такеши. Глаза от злости у меня совсем шальные, но он-то меня не видит. Зато сейчас услышит! Короткий щелчок и связь включена.
ЁБАНЫЙ ПРИДУРОК! ИСКРЕННЕ НАДЕЮСЬ, ЧТО ТЫ ДОГАДАЛСЯ НАДЕТЬ НАУШНИК, ПРЕЖДЕ, ЧЕМ СБЕЖАТЬ ОТ ПРОБЛЕМ КАК ДЕВЧЁНКАL. ОНА С ТОБОЙ РАССТАЛАСЬ? И ПОЭТОМУ ТЫ РЕШИЛ КОМПЕНСИРОВАТЬ НЕВЫПОЛНЕННЫЙ СУПРУЖЕСКИЙ ДОЛГ ЭТИМ ЧЁРТОВЫМ ЗАДАНИЕМ? КАКАОГО ХЕРА, ТАКЕШИ? ДУМАЕШЬ, ТЕБЕ ВСЁ МОЖНО? СКОЛЬКО НОТАЦИЙ МНЕ ОТ ВАС ЗА ЭТИ ГОДЫ ПРИШЛОСЬ ВЫСЛУШАТЬ, ЧТОБЫ Я ДЕРЖАЛ СЕБЯ В РУКАХ, А САМИ ПОСТУПАЕТЕ ТАКЖЕ! СДОХНЕШЬ – ДАЖЕ НЕ ПОДУМАЮ ПРИЙТИ К ТЕБЕ НА ПОХОРОНЫ, ЗАПОМНИЛ?! ИДИОТ, БЛЯТЬ! ТЫ МНЕ ЗДЕСЬ ЖИВЬЁМ НУЖЕН – ВЕРНЁШЬСЯ, Я САМ, ЛИЧНО ОТМЕТЕЛЮ ТЕБЯ, ЧТОБ НЕПОВАДНО БЫЛО! ЗАПОМНИЛ?! С ТАКИМ ПОВЕДЕНИЕМ ТЫ НЕ ДОСТОИН НЕ ТОЛЬКО МОЕГО ВНИМАНИЯ, НО И ВНИМАНИЯ ДЕСЯТОГО! ЕСЛИ НЕ ПОНЯЛ С ПЕРВОГО РАЗА – Я ВОБЬЮ ЭТО В ТВОЮ ТУПУЮ ГОЛОВУ, КАК ТОЛЬКО ПОЯВИШЬСЯ НА БАЗЕ! ВСЁ, КОНЕЦ СВЯЗИ!
Выдох. Блять, эта сука опять меня до истерики довела. Дышать, побольше воздуха в лёгкие. Минуточку… Ебааать, что я только что ему сказал?! «Моего внимания»? Я же не хотел! Я ведь совсем не это хотел ему сказать!.. Какого чёрта я это сказал?! Дурак я и это не лечится. А в это время Такеши вышел в эфир, о чём свидетельствовал лёгкий белый шум и звук его дыхания.
Такеши, ты кретин. Как же я тебя ненавижу.
- Я…
И на этом всё. Он вздохнул и снова отключился.
Заебало! Всё заебало! Я швырнул микрофон, рухнул в кресло и закрыл пылающее лицо руками.
Я ведь больше не люблю его, Купидон. Ну не люблю же. Не могу, тем более, после такого. А ты, подлый, опять дёргаешь струнки моего сердца – его стук отдаётся даже в ушах. Слишком громко. Слишком ретиво бьётся. Я не соображаю, что говорю и что думаю.
Зачем я это сказал. Зачем я сморозил такую глупость? Я ведь больше не люблю его. Ну не люблю ведь.
Получается, что нет! Получается, что я до сих пор люблю этого бейсбольного идиота, несмотря на всё, что он натворил за эти годы. Не смотря на то, в какой хлам он превратил мою относительно спокойную жизнь. Выходит, что я ему это всё простил, и сам не заметил как и когда. Вытерпел его невесту, всю предпраздничную кутерьму и саму церемонию и даже то, что мне пришлось сидеть рядом с ней почти на всех праздничных застольях. Мне пришлось вести себя так, будто всё прекрасно и никакой личной драмы и в помине нет. Я простил тебе и это. И ведь никто даже не подозревал, насколько сильно я ревновал тебя к ней. Зверски ревновал, готов был убить её за малейший неверный жест по отношению к тебе, Такеши. Очень хотелось оказаться на её месте, и чтобы она оказалась далеко-далеко от тебя с каким-нибудь другим парнем в обнимку. Ведь слишком больно смотреть, как она обнимает тебя, как прикасается к твоей руке – так, как я делал это раньше. И, да, Такеши Ямамото, я безумно тебя люблю. И если ты умрёшь, или отправишься на тот свет из-за какой-то нелепой случайности – я этого не переживу, так и знай. Я люблю тебя и только тебя, и я не знаю, какого чёрта я промолчал два года тому назад. Я ненавижу себя за это, презираю себя и едва ли смогу найти оправдание тому совершенно неуместному молчанию. Я ненавижу себя, тебя, Хикари и Купидона, заварившего всю эту кашу – тоже ненавижу!
Просто вернись живым, Такеши. Просто вернись. Даже если ты поползёшь извиняться перед этой бестией – не важно. Важно, чтобы ты был жив и здоров. Пока ты жив – я жив. А иначе и быть не может. Я не буду выбирать между собственной жизнью и твоей по примеру моей матери. Я всё знаю точно. Моя жизнь предназначена Десятому. Я никогда не признавался себе, но и для тебя – тоже. Я мог бы бросить всех и всё прямо сейчас, под самым невинным предлогом наведать в гости к Шамалу, найти у него запас волшебных таблеток. Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять, двадцать, тридцать: сколько надо, чтобы уснуть и никогда не просыпаться? Или можно по-другому: дуло в висок и все дела. Но, нет. Это не для меня. Даже если ты не сдержал своего слова и бросил меня – хоть и клялся в вечной любви и верности – я всё ещё живу, я держусь. Ведь ты всегда был моим другом. Сначала просто другом, потом близким человеком, а потом единственным и любимым.Я слишком сильно тебя люблю, Такеши Ямамото, чтобы вот так запросто отказаться от возможности хотя бы видеть тебя живым и здоровым. Я продолжу разыгрывать комедию, будто всё прекрасно, хотя этого и близко нет! Если ты так хочешь.
Вдох. Держись, Хаято. Спокойное, ровное, размеренное дыхание. Пальцы к вискам и массировать до тех пор, пока боль не отступит.
Я сошёл с ума? Какая досада. Кажется, тут только Тсуна нормально соображает. Я не прав? Купидон, скажи, я не прав?
Вздох. Спокойствие. Закрыть глаза. С удовольствием дышать.
Пожалуйста… Такеши… не лезь под пули, не ищи приключений… не умирай, а? Даже ради неё – не умирай. Я попробую понять твой выбор. Я попытаюсь. Даже если ты вернёшься к ней, с твоей постоянной немного глуповатой улыбкой на лице – я пойму. Даже если ты поймёшь, что действительно любишь её. Чёрт, так и знал! Эта тупая, ноющая боль вернулась и раздирает сердце в лоскуты. Если таков твой выбор, то я навсегда замурую эту боль внутри себя и не скажу тебе ни слова об этом. Тебе просто не надо знать, что творится внутри меня на самом деле. Тебе не нужен настоящий я: слабый, измученный своим бессилием что-либо изменить. Меня давно задевала эта тема, особенно, когда мы были совсем мелкими. Меня дико бесила твоя постоянная улыбка. Бесила до того, что хотелось со всего размаха врезать по твоей улыбающейся физиономии. Ты постоянно подначивал меня, смеялся над тем, что я отстаиваю свое место правой руки Десятого. Ха…ха-ха. Наверное, на это было очень смешно смотреть со стороны. Ты никогда не был для меня врагом. Ты даже не пытался им быть. И отнимать моё положение в семье тебе тоже не было никакого резона. Тебе просто нравилось приставать ко мне, доставать, выводить из себя – у тебя это до сих пор лучше всего получается. Я дурак, да? Купидон, ты мне и это решил припомнить? Теперь мне пора стать серьёзным и действительно «сильным». Для Десятого. Для тебя. Ведь теперь твоё сердце принадлежит Хикари, и я списан в запасные. Для меня больше не существует Такеши, который тащит меня мёртвым грузом в пучину слабости и безволия. Его больше нет. Я не могу позволить себе и дальше оставаться слабаком. Не могу и точка. Я однажды допустил ошибку: раскрылся тебе. А ты был не дурак попасть в цель, если все засовы и замки сняты. День святого Валентина, шоколадки, пресловутая романтика с тисканием друг друга на диване… Я был слишком простужен, а он был слишком настойчив. Вот и всё.
Всё с самого начала было ошибкой… Я никогда не был сильным. Идея силы и бессилия сейчас уже не так важная для меня. Сильным я был много лет назад, когда был счастлив. Когда ты был со мной. И вся Вонгола была тоже вместе с нами: Десятый, хранители, девчонки, блин, да та же сопливая мелочь! Сильным я был, когда случайно позволил обнаружить нашу связь. Я был – ставим акцент на прошедшее время.
Блять. Не умирай. Только рискни сдохнуть, сука! Не умирай, Такеши. Не надо. Пожалуйста, не надо.
Прости меня, Купидон.
Мольба 9.
Купидон,
помнишь моё последнее письмо из серии с Днём святого Валентина? Что-то в духе "а поутру они проснулись...", помнишь?
Если помнишь, то наверняка оценишь всю прелесть ситуации. Я опять лежу в кровати. Смотрю на потолок. Да, это новая привычка. Так думать проще. Он вернулся с задания живым. Отлично. Хвала Ками и всем демиургам этой планеты! Десятый тоже очень рад, что с Такеши всё в порядке – ещё бы, он ведь его хранитель Дождя. Он обзавёлся новым шрамом. Ужасным, отвратительным, чертовски сексуальным - оонеееет, я этого не говорил!!! –шрамом на подбородке, потому что не успел вовремя увернуться от удара. Идиот ведь. Откуда я это знаю? Он припёрся ко мне первым в 2.30 ночи, весь по уши перемазанный в крови.
Рюхей отправил меня с дежурства в полночь. Он в прямом смысле слова выставил меня из офиса, и со словами «Иди спать домой, Хаято» закрыл дверь перед моим носом. Я пытался возразить по праву главы хранителей, но Рюхей упёрся всеми конечностями и сказал, что сейчас его очередь дожидаться Такеши.
Итак, времени полночь, меня выставил за дверь Рюхей. Жизнь налаживается.
Я устало шагал по тёмным улицам полуночного города: от базы до квартиры, распиннывал камушки под ногами. Галстук болтается ослабленной удавкой на шее, сигарета маячит красным огоньком. А в голове как психованная белка по кругу одна и та же мысль: вернись живым, придурок.
Это почти кома. Ходячий труп – знакомьтесь, это я. Все мои пафосные беседы с внутренним «я» кажутся такими смешными и нелепыми. До меня начало доходить, что если он вернётся – то к ней, а не ко мне. Наконец-то. Понял. Принял. Смирился. Теперь она – его смысл жизни. Она.
Не я.
Я шёл домой. Обычно я добирался за 10 минут, но сегодня я полз к порогу своего дома почти 35 минут… Вверх по лестнице до нужного этажа. Пара шагов к двери. Залезть в карман за ключами. Найти нужный на связке. Вставить в замочную скважину. Мимо. Ещё попытка. Снова мимо. Заново. Попасть. Повернуть два раза. Открыть дверь.
Каждый шаг, каждое движение давалось с трудом, отдавалось болью по всему телу. Боль сроднилась со мной за эти два года. Я вполз в квартиру, стащил пиджак, бросил его на диван, свалился вслед за ним туда же и уткнулся носом в подушку. Минут десять лежал неподвижно, пытаясь успокоиться, забыть всё, о чём думал весь день напролёт. Незаметно для себя я заснул… и проснулся от того, что какой-то кретин долбился в мою дверь в третьем часу ночи! Это я понял, когда посмотрел на наручные часы. Очень… мило. Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро? Тут моё сердце постаралось убежать подальше из моей груди, я, не до конца осознавая происходящее, сполз с дивана. Позевая и потягиваясь, пошёл открывать.
Я бы мог попросить тебя догадаться, кто там стоял. Но, кажется, всё и так ясно, Купидон? Ну, ладно.
Стоит. Такеши Ямамото собственной персоной. Весь в крови, с идиотским – владельцу под стать – порезом на подбородке. Руки и грудь тоже исполосованы.
И он поцеловал меня.
С ноги открыл дверь, схватил меня за шею, притянул и поцеловал. Поцелуй получился со вкусом крови: он испачкал и меня из-за этого пореза. Я не удержался, открыл рот и впустил его язык: всё было так, будто мы никогда и не расставались с ним на эти чудовищные два года.
Странно всё это. С одной стороны, расставание совсем не ощущалось, а с другой – в этом поцелуе было что-то совершенно новое, непривычное. Я не мог… вялый ото сна, я медленно реагировал на его касания, но как это было прекрасно – чувствовать вновь его поцелуй. Но тут память поиздевалась надо мной и решила напомнить о прошлом. Я еле сумел оторвать его от себя, пытаясь хоть сколько-нибудь перевести дыхание. Неторопливо отёр тыльной стороной руки свежую кровь с лица.
Мы смотрели друг другу в глаза – непрерывно и долго, как в дешёвом романе. Я не буду опошлять и измываться над эпитетами, но его глаза были полны отчаяния. Я стоял и смотрел на него, как кролик на удава.
- Хаято… Я жив… Вроде как.
И эта дебильная улыбочка. Ненавижу! Он тут же зашипел от боли – порез напомнил о себе – и снова улыбнулся.
- Я живой, и почти здоровый, н-но… не мог бы ты отложить избиение младенцев до завтра, а?
Я велел ему пройти в дом, пока любопытные соседи не проснулись и не стали интересоваться причинами шума на лестничной площадке. Он вошёл, поминутно извиняясь за себя и за досужих японцев. Так, будто он чужой и в моём доме впервые. Он замолчал. Я тоже. Мерзко на душе. Он так и не договорил фразу до конца и просто закрыл за собой входную дверь. Он уселся за кухонным столом, как я его и просил. В конце-концов, хоть раны его обработаю, чтобы не капал кровью на ковёр. Готов поспорить, что сам бы Такеши и не подумал бы порезы хоть чем-то обработать.
Долго молчали. Я не знал, что сказать. Может быть, ему было что сказать мне, но он молчал. После этого я снова почти возненавидел его. Возможно такое: любить и ненавидеть человека одновременно? Кажется, да. Блять, да какая разница?! Мы играем в молчанку дальше. Я обращаюсь к нему, как к коллеге или сослуживцу. Старательно очищаю подбородок от крови, вежливо прошу снять искромсанный пиджак и рубашку, чтобы обработать остальные раны. Он снял… Ками-сама, он что, руками там всех переубивал? Столько ран на нём я уже давно не видел… И все до единой – свежие, сочащиеся кровью. Голова идёт кругом от волнения, но я же мастер своего дела…
Я уверен, он скоро очухается после драки и уйдёт. Скоро. К ней.
- Каким ты был идиотом, таким и остался, - говорю в полголоса, нарушая мерзкую тишину.
- Знаю. Я всё слышал.
- Тебе ещё повезло, придурок херов, что так легко отделался, - я хмурюсь, осматривая очередную рану. Жёстко игнорирую его недовольное шипение, когда спирт касается краёв пореза на его плече.
- Мне было, куда возвращаться. Не мог я умереть. Не мог.
- Да уж, она будет очень рада, - голос медовый, почти радостный. Я держусь из последних сил.
- Она бросила меня, Хаято.
- Ага, знаю. Стоп. Ч-что? Она…
- Она сказала, что я не люблю её. И постоянно твержу ей про другого человека.
Я заткнулся и склонился над порезом, сосредоточенно обрабатывая рану повторно. Попытался наложить швы на его подбородок, чтобы края хоть как-то продержались до утра, а там бегом к Шамалу…
- Мы с ней из-за этого нехило так разругались. Кажется… хахаха! Кажется, я вспылил и поспешил уйти. Она сказала, что я люблю не её. Так и сказала. Она всё знала, хоть я ей ничего и не говорил. Потому, что я чаще всего в разговорах упоминал не её имя. Человек, вокруг которого вращается мой мир – не она. Даже зная, что я наверняка не смогу находиться снова рядом с этим человеком… Потому, что мне страшно потерять его навсегда. Она всё знала. Наверное, она знала гораздо больше меня.
Я старательно прикусываю язык, чтобы не сказать лишнего прямо здесь и сейчас, не испортить то, что есть. Хотя, трясущиеся руки и так выдают меня с головой… Я закрепляю первый шов на его щеке.
- Да? И что?
- Хахаха! Хаято, и ты меня после этого называешь идиотом!
Я демонстративно закатываю глаза, молча закрепляю второй шов.
- Я обещал. Я обещал тебе, что никогда не разлюблю тебя, не смотря ни на что. Наверное, ты уже забыл…
Руки замерли, задержались на мгновение, третий и последний шов наложен и закреплён. Наконец… Наконец-то у меня хватает смелости заглянуть ему в глаза. Пиздец какой-то! Меня всего трясёт, как говорится, от кончиков ушей до кончика хвоста.
- Но я обещал. И… Знаю, что может со стороны оно совсем и не так выглядит, но… я всё равно тебя любил всё это время.
У меня отвисла челюсть. Я хотел что-то сказать, но увы! Опять ком в горле. Растёт. Сдерживает мои слова. Ублюдок чёртов. Эй, Купидон, тебя и за это поблагодарить?
- Знаю, наверняка ты меня теперь презираешь… но мне хочется верить и надеяться на лучшее. После того, что ты наорал мне в ухо… у меня появилась крохотная надежда.
Я сам не заметил, как наклонился к нему поближе. И не заметил, как мои руки обхватили его лицо. Губы почти соприкасались, чувствовался каждый вдох и выдох. Он продолжал что-то шептать, но я уже закрыл глаза, чтобы хоть как-то остановить слёзы, выдающие меня полностью и целиком.
- Прости меня, Хаято. Я тебя обидел. Прости меня. Я тебя люблю.
- Я… люблю тебя. Я тоже люблю тебя, придурок ты бейсбольный, - слова сами собой сорвались с губ, - Я тоже люблю тебя, но я никак не мог тебе признаться… думал, что… да я не знаю, о чём я думал! Если бы я только мог вернуть время вспять, никогда бы тебя не отпустил, не дал вот так развернуться и уйти про…
- Хаято. В этом доме роль полного кретина за мной. Не отбирай мой хлеб насущный, - Такеши улыбается. Целует легко, нежно, извиняясь за горечь упущенных лет.
Эй, Купидон… я вроде как уже давно не маленький и, думаю, можно было бы обойтись без всяких там деталей и подробностей того, каким нежным и чутким в сексе может быть Такеши. Я только один последний разочек поиздеваюсь над тобой и всё, ладно?
На этот раз всё было… медленно. Медленно и неторопливо, будто мы никогда не делали этого раньше, даже в наш первый раз. Нет, мы не трахались. Мы занимались любовью: самой сладкой, самой нежной, какую только можно себе вообразить. Романтично звучит, правда? Нет, вы только меня послушайте! Ками-сама, я стал таким чувствительным…
Он усадил меня к себе на колени, обнял и целовал: только губами, только касания, будто заново открывая друг друга.
Было очень непривычно… и странно. Звуки поцелуев будто перенесли нас на два года тому назад, на ту же кухню, где мы с ним целовались по утрам. Как-то так вышло, что я укусил его за губу. Совсем чуть-чуть, слегка. Всё возвращается на круги своя. И весь поток ласки и нежности, накопившейся за эти годы, вдруг вырвался наружу.
Бля, курить хочу.
Нет.
Никаких сигарет. Возвращаю к жизни силу воли.
А вот ещё новенькое. Обычно, кто-то из нас ведёт в глубоком поцелуе: либо он хозяйничает у меня во рту, либо я. На этот раз мы пришли к неожиданному компромиссу: наши языки встретились на полпути друг к другу. Это было неосознанное взаимное желание – прижаться друг к другу как можно ближе. Я довольно быстро сдался, да и особого желания воевать по этому поводу с Такеши не было. Он вломился в мой рот и, единственная моя мысль на тот момент: надеюсь, он не почувствует привкус множества сигарет, выкуренных от отчаяния за эти годы.
Его руки неспешно скользили по моей спине: верх-вниз, поглаживая, запоминая меня. Вскоре, он добрался и до задницы. По-привычке несильно сжал, как будто для него всё было очередной крайне интересной игрой в первооткрывателя.
Я забил на соседей и не стал сдерживать стоны. Не, я серьёзно. Я два года никого к себе не подпускал, не блядовал и вообще! Можно сказать, похоронил себя заживо в работе. И тут такое, что сдержаться просто невозможно. Он меня на руки взял! Да, вот так. Взял на руки как хрупкую фарфоровую куклу из коллекции заправского антиквара и аккуратно донёс до кровати. Уложил, и, не переставая целовать меня, уселся сверху.
Он сказал, что я совсем отощал, стоило ему только стянуть с меня рубашку. Затем он умолк, слишком занятый моим животом и острыми плечами, а потом эта сволочь вспомнила про мой пупкок. Не могу ничего с собой поделать – мурашки по телу, когда он дует на него. Я извиваюсь, упрашиваю перестать, а он опять хохочет.
- Чёрт возьми, Хаято, я так по тебе скучал!
Медленно. Всё так медленно, неторопливо и… - блять, убейте меня, но я это скажу – правильно.
Одежду снимали медленно, растягивая удовольствие. Целовались не спеша, прикасались друг к другу легко, едва ощутимо. Будто бы нам снова по 15 лет. Хотя, на этот раз наличие опыта было весомым дополнением. Как только его пальцы оказались внутри меня, я закусил губу и вцепился в простыни – опять будет больно.
- Ты что, ни с кем не спал всё это время?
- А ты думаешь, что я могу позволить кому-то кроме тебя прикоснуться ко мне? Наивный придурок!
Он просто улыбнулся. Растягивал, массировал, шептал моё имя, будто это могло уменьшить боль. Нет, хуже. Будто я всё ещё не терял девственности с ним. Я остановил его, пока он не вошёл в меня.
- Только не передумай. Умоляю.
- Передумать? Это как?
- Проснёшься завтра утром с мыслью о том, что на самом деле тебе нужна она, а не я. Не бросай меня. Не…
- Хаято, я тебя ни за что не брошу. Никогда. В этой жизни – точно.
Мелочь, но такая приятная! Пофигу, даже если оба на утро будем сожалеть о прошедшей ночи. Потому что прошло слишком много времени, слишком много воды утекло... и всё сквозь наши пальцы. Он резко вошёл в меня и я кончил только от этого. Удивительно, до него кажется начало доходить. Чёртов Такеши. Люблю и ненавижу.
Он замер. Просил, умолял меня дышать. А я всё никак не мог вдохнуть. Я не специально. Вдох. Выдох. Медленно, дрожа, жмурясь. А он что-то шепчет мне на ухо, нежное и совсем тёплое. Мы заново учимся чувствовать друг друга. У меня снова встал, и я обнял его крепко-крепко.
Медленно и нежно. Опять всё это очень пошло. Но так всё и было.
Милый, бессвязный бред на ушко, постоянно звали друг друга. Боялись, что вдруг кто-то не отзовётся. Глупо, да? Мы себя вели как глупая парочка влюблённых.
И эта сволочь опять кончил в меня. Придурок. Бестолочь. Кретин. Я почти забыл это отвратительное ощущение чего-то инородного внутри твоего тела: медленно стекает вниз, пачкает всё вокруг, когда он выходит. Мерзко. И приятно одновременно.
Потому, что это он. Это – часть его.
Я тебе уже сказал, что я лежал в кровати и рассматривал потолок. Да, но я там был не один. Я валялся в кровати совершенно голый, затраханный и безумно счастливый. Устроился головой на его руке, как в старые добрые времена, он обнимал меня во сне.
Я не знаю, что ты опять натворил, Купидон. Иногда мне начинает казаться, что это вовсе не ты, и что тебя вообще здесь никогда не было… И что всё это время Такеши сам… Без тебя…
Словом, он не передумал. Он остался со мной в это утро. И во все остальные – тоже.
Мне Хикари вдруг стало… жалко. Я так хотел её убить, а теперь я ей сочувствовал. Хотя, и повода особенного для сочувствия этой отвратительной женщине у меня не было. Она была довольно милой, хотела понравиться всем друзьям Такеши. Хотела быть лучшей для него. А он её так подставил. Или не так? Или он просто выбрал сердцем. Он оставил её ради меня.
Вся возня с приготовлениями к свадьбе, сама церемония… всё. Всё бросил. Ради меня. Так приятно.
Я улыбаюсь. Он говорил, что я слишком мало улыбаюсь. Кажется, это достойный повод для настоящей широкой улыбки от души. Жалко, что он сейчас спит и упускает такой момент! Я поворачиваю голову и улыбка резко сползает с моего лица. Блять, он весь разлинован по самое не хочу. Шрам на лице опух немного. Зря я пытался вчера соединить порез, думаю я и возвращаюсь к безмятежному созерцанию потолка.
Я улыбаюсь. Какая ирония судьбы. Правда, Купидон? Но вот как-то оно так сложилось.
И если ты не хочешь впредь слушать моё многочасовое нытьё, то… наверное, тебе надо просто отстать от меня. Оставить нас в покое – раз и навсегда.
Договорились?
Мольбы о помощи Купидона
Название: Мольбы о помощи Купидона
Автор: hoshi-hime
Ссылка на оригинал: www.fanfiction.net/s/5252920/1/Prayers_to_Cupid
Перевод: timros
Пейринг: 8059
Рейтинг: PG-15
Жанр: романс, драма
Отказ: всё принадлежит сами-знаете-кому )
Примечание: ООС, мат, критика - u-mail в вашем распоряжении.
Агрипина, тебе!
10 слёзных стенаний Гокудеры к Купидону.
Автор: hoshi-hime
Ссылка на оригинал: www.fanfiction.net/s/5252920/1/Prayers_to_Cupid
Перевод: timros
Пейринг: 8059
Рейтинг: PG-15
Жанр: романс, драма
Отказ: всё принадлежит сами-знаете-кому )
Примечание: ООС, мат, критика - u-mail в вашем распоряжении.
Агрипина, тебе!
10 слёзных стенаний Гокудеры к Купидону.