В этом финальном аккорде я очень хочу быть честной. Искренней. Истово обожавшей те цитаты и ту идею, которая в них заложена (ниже). Kakashi loves Iruka, 8059 и иже с ними. Все разом, целиком. Закончились.
головой в бетонА в каментах три психолога, два сексолога, пять филологов, и как минимум четыре специалиста по производству масел, и один из них даже диплом именно по арахисовому писал! И все орут
Какаши в очередной раз с опаской покосился в сторону чудовища, мысленно обещая подарить друзьям — креативщикам на ближайший праздник как минимум крокодила. Можно и без праздника, просто так, от всей души.
В раю всегда +25 С
Он будто утратил интерес к беседе, порылся в карманах, открыл какую-то книжку в яркой обложке и погрузился в чтение. Ирука пару раз удивленно моргнул, но решил промолчать.
«Ему положили в свиток книгу? Это видимо очень ценная книга». Какаши неуловимым движением потер корешок книги. Знакомый жест, казалось, вернул что-то из того громадного прошлого, что сейчас нависало над ним, в этом странном месте, рядом с человеком, которого он уже потерял. Губы под маской дрогнули в улыбке.«О, Ямато...». Книжка была подписана изящным почерком. Словно молодые листья побегов вились в каждой строчке. Это он вложил в опаленный жилет своего сэмпая книгу, которую тот любил. Вложил, стараясь не смотреть на то, что осталось от некогда красивого лица после взрыва. И подписал.
Но, когда приходило отчаяние, человек впереди хватал его за руку. И такой твердой была эта рука, что он бежал дальше. Бежал, потому что это все, чем он мог выразить то, что чувствовал. Единение. Подлинность.
Может, надо было написать домой? Последнюю мысль перебила другая, ироничная: «И что бы ты написал? По-прежнему мёртв, все в порядке?»
Ирука иногда думал, кем надо быть, чтобы вести этих людей, способных движением пальцев сдвинуть горы. Какова эта сила? Реальна ли она была? Или воображение дописывало историю так, как хотели люди? Просто, хорошо тренированные бойцы могли больше, чем крестьяне в поле, и так рождались легенды? Например, история о жизни Хатаке Какаши. Человеке-оборотне, воюющем в стае громадных белых псов. Способном призвать молнию, подчинить себе огонь и воду. Это, наверняка, было ложью, мифом, но, после нескольких революций, очень много информации из архивов погибло, так что приходилось верить обрывочным сведениям.
Скорость его печатей была феноменальной. Земля содрогалась, чидори в умелых руках пела бесконечную печальную песнь смерти. Шесть девять смотрел издалека на мост, вокруг которого рвались взрывы, и понимал, что истории не лгали. Пусть не было больших белых псов. Не было мистики. Был человек, способный заставить атаку, численно превосходящего противника, захлебнуться. В месиве тел, крови, дыма и гари светловолосый дзенин Листа казался Сусаноо-но-Микото. Его проявлением на земле.
Хокаге тяжело поднялась, налила им обоим сакэ:
— Если то, что он рассказал — правда... О будущем. То нам нельзя умирать, Какаши. Никак нельзя.
Женщина тихо засмеялась:
— Даже в отпуск нельзя. Понимаешь?
— Нэ... Ирука-кун, смотри, солнце взошло...
Слово это, такое легкое, такое красивое — оседало в этой истории, как черный снег. Будто пепел чужих сожженных надежд. Его надежд. Того, кем был Ирука много бесцельных жизней назад. Помнил ли он мост? Нет. Но ему снилось иногда неестественно яркое небо и улыбка незнакомого человека.
Они будут помнить друг друга живыми, до последнего мгновения стоящими рядом, плечом к плечу, в тумане сизого раннего утра.Это я хотела найти. Это мне было надо. Было. Радость-то какая, счастье! Это я не поняла, что тема была исчерпана. Это я надеялась на следующую встречу, в которой мы обязательно стали бы родителями нашего общего ребёнка. Бы. Только кто-то решил, что блядствовать до 90 лет гораздо интереснее, а кто-то оказался непроходимо тупым, чтобы вовремя понять — встречи не будет больше никогда.
На работу пришла девушка-практикантка: чудесное виктимное создание от кончиков ушей до кончика хвоста. Смотрит на меня восхищёнными глазами. Одна её неуверенная, хрупкая фраза, и внутри меня прорывается плотина. Если бы у меня была я шесть лет назад, которая популярно бы объяснила, что такое йога и к чему это всё приведёт (и всё ещё ведёт), если бы у меня была я лет пятнадцать тому назад, чтобы популярно донести форму сомнения в адекватности окружающих и убедить не убивать себя тройным смертельным каскадом за чужие ошибки... Бы-2.
У Вас волчанка, это аутоиммунное.«Чем выше заряд жизненной цифры, тем большее количество приключений приходится на задницу рассматриваемого объекта.»
Я очень ценю и люблю весь тот опыт, накопленный годами ранее. Он был тягучим, густым, как виолончель. Но может быть у меня был бы шанс наполнить эти годы чем-то другим. Тем, что любила я, а не принималось как нужное, правильное и только потому, что «так надо».
Я до сих пор с какой-то оторопью вспоминаю это чувство полёта души: огромный спортивный дворец Авиационного завода, прорезиненные беговые дорожки. Мы отнимаем время у профессиональных легкоатлетов и бежим, бежим, бежим уже шестой километр. Ноги лёгкие, ветер щекочет запястья, дыхание ритмичное. Всё так аккуратно и это осязаемое чувство - я на месте. И подъем корпуса из положения на животе ровно до 90 градусов - каратисты прервали тренировку, чтобы посмотреть. Любо-дорого. Почему-то это всё проходило мимо, этим тревожным звоночкам несоответствия не уделялось должного внимания.
Опыт - берёт дорого, зато объясняет доходчиво.
Я дошла. Я на месте. Я дома.