Везёт мне по жизни с храмами.
Впервые я с таким культовым местом столкнулась в свои пять, когда нас привели невнятной кучкой детей пробно кататься на открытом льду рядом с собором Петра и Павла. Традиционно на месте бывшего кладбища, всем спасибо, все свободны... к падению. Несколькими годами позже я стала явно чувствовать попытки остановить фигуристов и хватание за ноги прямо из-под земли. Фу, блин. До сих пор вспоминать жутко. На том стадионе мы задержались на три года. И каждую зиму в непроглядной тёмной пелене воздуха тёплым светом маячило оконце где-то на самом верху подъёма на колокольню. Точка отсчёта, ага.

Поехали дальше. А дальше нас перекинули в старинный дипломатический особняк, и вопреки изумительным чугунным кованым лестницам, так и манившим нас свернуть шею при ошибочном прыжке через ступени, чувство храма здесь появилось далеко не сразу. Вытоптанная многочисленными спортивными, натруженными ступнями дорожка петляла между парадным арочным входом, ужасными тёмными коридорами для прислуги и огромным залом. И всем всё нравилось. За исключением хореографического класса на самом верхнем этаже здания. Просторный, тёплый до духоты, квадратный зал был забран от пола до потолка в зеркальные панели. Станки под рукой исправно пахли деревом и солёным потом, скрипели при чрезмерном усилии. И в голове птицей билось ощущение, что прямо сейчас ты стоишь посреди маленького кофейного столика в центре залы. Твою Богу душу мать, уведите этого служку отсюда, он потерялся во времени и застрял здесь. Была ещё какая-то тётка с сальными скудными волосами и коричневой юбкой, но тем коридором я старалась не ходить. Совсем.

Интенсивный рывок и - вот оно, счастье! Построенный с нуля и на пустыре грунта-плывуна, Дворец спорта стал подлинным храмом души и тела. Просторный, гулкий, холодный и с неповторимым запахом талой воды. Роскошь - тренировка в десять и в шесть вечера. Обыденность - в шесть утра и в десять вечера, чтобы успеть с первым и последним автобусом. В долгие часы между тренировками весь дворец принадлежал нам, и не было ни одного пыльного и тёмного закоулка, куда бы мы не добрались, куда мы не залезли во время игры в прятки. Зеркала, гардеробные отсеки, технические площадки за, перед и под огромными цифровыми табло для информации и оценок, рубка комментаторов и машинный отсек, где сильнее всего пахло тёплой водой и немного хлоркой, а оттуда сразу налево - большой бассейн для топки собранного со льда снега.

Когда неистово любимый спорт был принесён в жертву наукам, а науки годами позже стали просто очередным этапом на жизненном пути, на горизонте появился новый храм тела и души. Маленький, крошечный ашрам. В помещении шесть на шесть кв.м годами творились мягкие чудеса с телом, которые неизбежно влекли за собой изменения в образе жизни. Именно здесь разъярённый бык стал гибким тигром, а упёртая коза - заинтересованным хамелеоном. Сложно? Можно. И даже нужно.

Теперь знаем, умеем, практикуем. И носим свои священные ашрамы в сердце, ведь оно - храм души.