Как развязать Гордиев узел // "Заводская жизнь". - Самара. - 22 марта 2000 г.

Легенда говорит, что измученный смутой народ Фригии, обратился за помощью к оракулу. Тот сказал: "Идите за городскую стену, и, тот, кто первый встретится вам едущим на повозке, пусть будет вашим царем и прекратит междоусобицу". Выйдя из города, горожане увидели человека, который ехал на обычной крестьянской повозке. Звали его Гордий.
Царство Гордия разбогатело. В главном храме - храме Зевса - Гордий велел поставить ту самую повозку, которая привезла его к власти. Легенда повествует и о том, что в храме было помещено и ярмо, при вязанное когда-то к дышлу (оглобле) повозки очень сложным, запутанным узлом, и оракул не замедлил возвестить что тот, кто сумеет развязать узел, станет властелином мира.
Бежало время. Царь Александр, преисполненный страстным желанием развязать узел, не смог этого сделать, и разрубил его.
Поскольку узлы играли в жизни человека важную роль, их окружали уважением, наделяли волшебными свойствами. Вырезанные на камне или на глиняной табличке изображения узлов становились талисманами. Среди всех волшебных узлов самый распространенный и одновременно очень древний-это "вечный" узел или "узел счастья". Несколько старинных узлов-талисманов, которые теперь стали называть декоративными, приведены на рисунках. Доказательством того, что ни один узел не забыт, служит тот факт, что археологи при раскопках неоднократно находили древние колесницы с упряжью и даже целые караваны кораблей с сохранившейся оснасткой. На веревках были завязаны узлы, в том числе, например, на кораблях древних финикийцев - до нескольких десятков разных узлов.

читать дальше

Древние узлы, которым приписывались колдовские силы: а) Вечный узел, или узел счастья. Был известен еще в III тысячелетии до н.э. Его изображение есть в Успенском соборе Московского Кремля; б) Узел дерево жизни; встречается в украшениях древних погребений от юга Азии до средней полосы России; в) Узел - символ супружества (III тысячелетие до н. э.); г) Турецкий узел-талисман; д) Китайский узел-талисман; е) Узел-амулет матросский крест; ж) Узел-кулак обезьяны - символ колдовства (показан в свободном и затянутом виде). "Король узлов" - горденный, или беседочный, узел.



Примеры затягивающихся узлов (верхний ряд): констриктор - один из самых сильно затягивающихся узлов; этим узлом завязывали руки рабов еще в древнем Риме. Двойной констриктор затягивает еще сильнее, чем констриктор; обычно его завязывают один раз, а потом разрубают. Нижний ряд: питонов узел часто применяют для связывания двух взаимно перпендикулярных брусков, считается, что держит их прочнее, чем гвоздь.



Геркулесов, или прямой, узел (слева). Справа -бабий узел. Большинство завязывают шнурки и банты узлом, который моряки презрительно называют "бабий". Делаем мы это по привычке, дважды в точности повторяя переплетение двух половинок узла (на рисунках эти половинки разделены пунктиром). Бабий узел - пример того, как не надо завязывать узлы. Известно немало случаев, когда он был причиной несчастий, и даже гибели людей. А ведь очень просто вместо бабьего узла вязать геркулесов: он отличается от бабьего только направлением переплетения второй половинки узла, а держит несравненно лучше. Для точности следует добавить, что если геркулесов узел завязать "с бантиком", то у моряков он будет называться рифовым, а геркулесов узел с двумя "бантиками" - это двойной рифовый узел.

Проблема - это форма существования жизни.

В своей жизни мы выбираем вид проблем, которыми мы будем заниматься.

Есть разрешимые и неразрешимые проблемы.

Как относиться к проблемам вообще?
1. Не надо создавать проблемы - их и так хватит.
2. Не надо заниматься мнимыми проблемами.
3. Нельзя заниматься всеми проблемами сразу. Необходимо их решать по мере поступления.
4. Нельзя заниматся неразрешимыми проблемами - их невозможно решить в данное время и в данных условиях.
5. Не стоит сливаться с проблемами, иначе начинается не решение, а переживание проблемы.

Великим героям - великие проблемы.
Мелким героям - мелкие проблемы.
Но за счёт решения мелких проблем мы возвышаемся.

Цопирайт целиком и полностью принадлежит человеку ясного ума и трезвого рассудка Михаилу Викторовичу Астахову.

От 24 сентября 2009

- Я тебе такси вызову, только приезжай ко мне! - на часах третий час ночи.
- С ума сходишь? Я буду висеть на телефонной трубке рядом, пока не отпустит.
- Правда?
- Обещаю. Расскажи мне, какую собаку ты бы себе хотела завести. Опиши её, - я улыбаюсь голосом. Умею, ничего не могу с этим поделать.
- Огромная! Это будет огромная псина! Он будет лежать у меня в ногах или по диагонали в белой спальной... - её отпускает, а ещё через три часа разговоров она всё-таки устаёт и засыпает прямо с телефонной трубкой в руках. Мягкое, размеренное сопение и шуршание покрывала. Я прекрасно знаю, что утром опять собью в кровь костяшки пальцев, пытаясь достучаться до этой сонной тетери. Второй комплект ключей постигает участь стойкого игнора.

***

Цветотерапия плюс разминка на чувствительность по вечерам - это вполне традиция. Она переводит мои акварельные карандаши на убогих уточек и кренделя собачьих морд и хвостов. Для этого у нас целый отдельный альбом, но сегодня мы принципиально изводим наши тетради по философии. Как мне тогда кажется, вполне справедливо. На венозно-голубых клетках листов постепенно появляются аллея деревьев, кривой овал пруда и домик. Деревянный, фахверковый домик. Вырисовывать кустарники под окнами дома ей скоро надоедает и она переходит к следующему листу.
- Всё, эту картинку ты бросила? - мне жалко, потому что рисунок, несмотря на всю детскость и примитивность композиции, получился довольно милым и приятным для глаз.
- Нет, не бросила, - внимательно смотрит на картинку, пририсовывает флюгер на крышу в виде задиристой, шипящей кошки. Мечтательное, блуждающее молчание минуты две, а потом...
- А вот эту дверь я открою с ноги, - и тычет наманикюренным пальцем в нарисованную дверь.
- Потому, что своя в доску?
- Потому, что моя до гробовой доски.

Это я, почтальон Печкин.

От верблюда.

Быть.

12 апреля 1961

Примерно 4, 1316

С неё начинается Родина.

Я, мышка-норушка.

В Караганде.

На Фонтанке водку пил.

Трудно быть богом, когда ты нирвана.

Хорошо быть пропущенным через сетку разговора как через нержавейку тёрки для морковки. На выходе обычно получается вкусный салат из новостных каналов, урывочных метаний стать лучше, рэндомных песенок и разморённых пассажиров в маршрутке. Хорошо, когда ты дома, и новостной салат можно смело приправить перцем сквернословия или перебить вкус капелькой-другой водки. Для ухи тоже полезно, но у нас сегодня не рыбный день, хоть и улов велик невероятно.

Мегатонны, тысячи страниц давят своими простыми историями жизней, любовей героев манги и аниме. Ребята растут, их делают какие-то жизненные обстоятельства, они дышат, ходят, размышляют на тему и отвлечённо, задают вопросы, находят ответы или подсказки к ответам. Что-то творят, чем-то занимаются: соответствующим их положению в сюжете или не очень. Анимированная, подвижная шахматная доска. Досочка даже. Портативная, карманная и у каждого своя.

Своя. История, которую можно рассказать или стравить потом, второпях как занятную байку в поезде или в самолёте. А ещё лучше - незнакомому соседу по скамейке на речном трамвайчике. Так будет романтичнее и со вкусом. Над вами хлопает рюшами полосатый тент от солнца, соломенная шляпа голове, парусиновые тапочки и тонкая бамбуковая тросточка. Пенсионерка - бывшая балерина. На пенсии ей очень скучно, муж умер с десяток лет назад. Теперь она сама развлекает себя как может. Мы нашли друг друга случайно, но очень вовремя для каждой из нас.

Параллельно с чириканьем живых воробьёв за окном, такие же, только механические вороби чирикают в оранжировке какого-то трека. Кажется, сегодня на завтрак были U2. А может и не они вовсе... Ночь осталась позади, в смутном небе первые рейки облаков. Полотно тюли едва касается края подоконника. Всю ночь где-то под потолком сидела огромная чёрная бабочка. Иногда она слетала вниз и билась головой об зеркало. Успокоившись, она возвращалась обратно, к хромированной луне и ангелочку в звёздах, которые украшают люстру. Потоком воздуха шторы вжались в тёплое нутро комнаты, погрелись немного, остыли и снова выпрямились. Тёмная красавица под потолком это почувствовала и переселилась ко мне под бок. Опасное соседство, однако.
- Определись уже, на какой ты стороне, балда, - она, будто услышав меня, сползла вниз на самую кромку. Балансируя, возмущённо трепыхая мохнатыми, плотными крыльями, бабочка уверенно поползла к открытому окну.
Я не убила её из страха - первую, похожую на живое семечко ясеня, и такую же гонимую ветром.

Всю ночь снилось кольцо рук и тепло чужих ладоней на спине.

Можно долго просидеть рядом с самоучителями, но так ничего и не выучить. А жизнь-то короткая: день за днём как бусины на ниточку падают одна за другой, вторая, третья, четвёртая, и вот на тарелке почти ничего не осталось.
У хлебного ларька в тени козырка приютилась старушка-божий одуванчик лет восьмидесяти с виду. Еле держится, опирается костлявой широкой ладонью на сучковатую палку. Она благоухает смесью аптечных ароматов и едва уловимым запахом нафталина. Рядом с ней стоит бодрый дедок и размашисто утирает кепкой мокрый лоб, успевая при этом заправлять былые кудри за ухо.
- Что-то сегодня долго хлеб разргружают.
- И не говори. Давно стою, ноги устали.
- И давно твои ноги по земле ходят, милая?
- Да вот уж девяносто лет.
- Что, прямо все девяносто?
- Да! Девяносто ровно! - в надтреснутом, почти шипящем голосе настоящая гордость.
- Выглядишь на семьдесят! Муж тебя, наверное, всё ревнует? - старик добродушно смеётся, ловко подбоченивается и сминает влажный платок в руке.
- Оставил он меня. Ушёл домой. Вот как ему восемьдесят три стукнуло, так ушёл.
- Ну что ж ты его, родимого, отпустила-то, мать?
- Да в нём сил было - не удержишь! Хороший такой, заботился обо мне, помогал во всём, - она делает огромные паузы, пытается бороться со слезами, но увы. Старик сам начинает плакать, и утирает слёзы то с её лица, то со своего.
- Жалко, сын-алкоголик. А я не лечусь. Доктора мне таблетки прописывают, так я ничего не пью. Я к нему хочу побыстрее. Да, побыстрее бы домой.
- Ну, кто тут куда торопится?! - из окошка выныривает издёрганная продавщица и нервно поправляет мешки для буханок. Вместе с потоком её ругани на волю вырыватся хлебный дух. Старик покупает буханку белого и считает рубли в сдаче. Бабушка вслед за ним берёт городскую булочку и отсчитывает четыре рубля.
- Милая, а ничего сладкого на сдачу купить не получится?
- Какое тебе сладкое, старая? Тут сдачи всего четыре, сдоба стоит начиная от девяти. Да и зачем тебе?
Очередь молчит.

С хамством других бороться сложно, но ещё сложнее бороться с хамством по отношению к самому себе. Вот так, разменяв третий десяток, начинаешь учиться по-новому отстраивать свои взгляды на жизнь и, нехотя, со скрипом, менять точку восприятия действительности: неприкрытой, броской и вульгарно-естественной.

В комнате мерзко, душно. На кромке выключенного торшера зависла сонная пылинка, норовящая слететь при малейшем дуновении ветра. Но ветра нет и в помине, несмотря на распахнутые настежь окна. Полдень. Скука. Морок. Из соседней комнаты раздаётся неуверенная трель телефонного звонка. Надо же, на домашний. Давненько... Кто там, интересно?

- Да?
- Приветики. Что делаешь?
- Изнываю от жары. Неужели, по голосу не заметно?
- Ой, а я вот только что с пляжа приехала!
- Какая ты... молодец.
- Ну да, надо же для платья загореть нормально. А то некрасиво - белое на белом.
- И то правда. Как там твоя собака?
- Он так вырос, ты себе не представляешь! Мы уже с ним на тренировки ходим, он у меня косточки на раз перекусывает!

Огромная бестолковая овчарка - ненавижу собак.

- Вчера до конца смонтровали кухню, твою любимую комнату в квартире мы решили сделать кабинетом. Где была постель, там теперь стоит стеллаж с книгами и компьютер.

Я стараюсь радостно махать хвостом на том конце трубки. Похоже, она верит.

- И всё-то ты успеваешь! - радостная нотка превращается в колючку, так и не успев расцвести терновником.
- Сама не знаю! Так жду приезда Мишеньки, что прям вся извелась, - она хнычет в трубку.
- Ну, потерпи чуть-чуть. Осталась неделя всего! Семь дней. Может, тебя куда-нибудь вытащить, а?
- Не откажусь. Мы с тобой так давно не гуляли вместе. Ну ладно, целую тебя, моя.

На том конце вешают трубку.
В этой пустой комнате, в этой пустой голове вяло текут селёдки-мысли...
Моя.
Какая нахрен "моя"?! У тебя свадьба в августе. И я даже в числе приглашённых, но не подружка невесты.
У тебя машина, квартира, муж, собака. Какого чёрта "моя"? Оговорочки по Фрейду сегодня считаются вне закона. Я ползу обратно к себе, валяться и не вспоминать.

Разморённый вечер пытается подползти к своему логическому завершению, но не сегодня и не с нами.

- Зачем ты меня сюда приволокла?
- Кататься. Есть слоёнки с вишней. Пить горячий кофе.
- А без этого никак нельзя? Я вообще хочу в караоке и пару пива.
- Конечно, для тебя такой вариант подходит гораздо лучше. Ты же сюда не за ёлкой Рождественской ехала, правда ведь? - сейчас кину в неё не снежком, а коньком. И скажу, что так и было. Всё спокойствие собираю в кулак и упорно тяну упрямицу за шарф: бежевый в клеточку и с помпонами на концах.
- Нет, пойдёшь. Хотя бы три круга сделаешь, а потом можешь сидеть в запасниках хоть до вечера. Ну, пожалуйста...
- Не делай щенячьи глаза.
- Давай так: я не ною, а ты катаешься хотя бы у бортика?
- Но ботинки зашнуровываешь ты! - сдалась и вытягивает ноги с распотрошенными петлями-шнурками.Из-за краёв коротеньких, фигуристских коньков выглядывают шерстяные носки.

Напряжёнными от волнения пальцами напористо, ряд к ряду, шнуровать приходится так, чтобы было плотно, не перетягивало ногу. Давнишняя наука и шнурки не подводят, ложатся ровно в петли. Один ботинок, второй и про свои тоже не забыть. Завхозы у этого катка наверняка весёлый народ и чехлы на коньках им под стать: в дикую малиново-фиолетовую полосочку. Радость глюколова, а не чехлы. Мои почему-то совершенно банального серого цвета и с белыми ушками на концах. Выходим на лёд, ты начинаешь остервенело хвататься за бортик. Руки в перчатках предательски соскальзывают и не дают ощущения надёжности. Все начинают с малого, и я тоже - стараюсь хотя бы сдержать улыбку. Но и меня тоже сегодня подводят мои нервы: я жизнерадостно скалюсь как тот самый бейсбольный придурок Ямамото.

- Ёлочкой. Надо ёлочкой ноги ставить, а не параллельно. Под тридцать градусов, отталкиваешься, отрываешь ногу ото льда и переносишь корпус на другую ногу. И второй - то же самое. И едешь. И руки как крылья расправить в стороны, чтобы равновесие по началу было удобнее держать. Так, отлично. Мы сделали пару неуверенных шагов вдоль бортика. Уже хорошо.
- Ну поеду я, а дальше? Тормозить-то как буду? Головой? - чёрт, меня сейчас съедят и не подавятся. Терпение, только терпение.
- Тормозить надо ребром. Ногу ставишь боком перед коньком и, фактически, стружкой срезаешь лёд, - набрать скорость и резко затормозить прямо перед ней, не упуская возможности закидать той самой белой стружкой льда с неизменным запахом хлорки, - и всё. Это очень просто! - столько скептицизма я никогда ещё не видела.
- Ладно-ладно. Отталкивайся, если что - поймаю.

Неловкое движение и ты опять переминаешься с ноги на ногу.
- Зубцами отталкивайся. Смотри, у тебя впереди на лезвии конька есть зубчики. Или нет? - шустро нырнуть и разглядеть то, что не хотелось бы видеть...
- Ну... у тебя нет зубцов. Такие коньки бывают обычно в парном катании. А у одиночников и хоккеистов всегда есть - так отталкиваться для прыжка удобнее, - да, я уже начинаю оправдываться. Бровь вверх:
- Ты всё, с лекциями закончила?
- Нет, черт возьми, не закончила. Тебе же проще будет.
- Отстань! Сама справлюсь! - я улыбаюсь, но очень тихо и очень про себя, чтобы не спугнуть первый удачный разворот конька. Белые ботинки перемежаются вдоль крашеной каёмки борта, цепляясь, звеня, шкрябая и без того заезженную поверхность.

У фигуристов из парного катания всегда сточены зубцы, чтобы сделать движения более плавными и грациозными. Им приходится отталкиваться только ребром - почти тем же, из которого была сотворена женщина.

- Мы же с тобой пара... - пар утекает изо рта вместе со словами.

У нас с тобой всё, как в манге. Ты - главгер с множеством наворотов и умений. И все - твои. Только бояться их перестань. После катка тебе уже не хочется ни караоке, ни пива. Радостно плюхаешься на лавку и с потаённой радостью растираешь перчаткой замёрзший кончик носа.

- Ну, довольна?

Молчит. Ну, молчи. Глаза зато у тебя разговорчивые, ничего не утаили. Воткнуты в угол сумки серые чехлы подозрительно напоминают заячьи уши.